ругаются.

– Я напомню тебе об этом разговоре, когда ты снова вернешься в однокомнатную квартирку в Бербанке.

– Ты, по-моему, зря беспокоишься. – Белинда нетерпеливо заерзала на сиденье, давая матери понять, что пора бы расстаться, но Ронда намека не заметила.

– Мне есть о чем беспокоиться, пока у вас с Коулом не будет серьезного соглашения. – Она снова затянулась.

– Мама, пожалуйста! Ты же знаешь, я не люблю, когда курят в машине.

– Я забыла, – сказала Ронда невозмутимо, опустила стекло и выкинула сигарету на лужайку.

– Как только Коул вернется, я предложу ему...

– Не надо торопить события, – наставительно произнесла Ронда. – Лучше выбрать момент поудобнее.

Неужели мама всегда будет считать ее полным несмышленышем?

– Мне надо ехать, мама. Еще немного, и я опоздаю к ужину.

– Если будет что-нибудь новенькое, сообщи мне.

– Обязательно.

– Я тебя люблю, – сказала Ронда, наклоняясь, чтобы чмокнуть дочь в щеку.

– И я тебя, – ответила Белинда, послав ей воздушный поцелуй.

Через полтора часа, когда Белинда уже вышла из душа и застегивала лифчик, кто-то постучал в дверь.

– Белинда, это Рэнди. Можно войти?

– Подожди минутку. – Она накинула халат и, не потрудившись его подпоясать, пошла к двери. – Извини, но я опаздываю.

– Я могу зайти попозже, – предложил Рэнди.

– А что случилось? – Ее вид смущал его, хотя на пляже она бывала и менее одетой. Белинда почувствовала это и, чтобы не производить ненужного впечатления, запахнула халат поглубже.

– Только что звонил Бадди. У него новости от Коула.

Неделю назад Рэнди сдался и признался Белинде и Фрэнку, что связь с Коулом он поддерживает через Бадди Чэпмена. Ее обидело то, что Коул больше доверяет Рэнди, чем ей, но выказывать своих чувств не стала. Она улыбнулась лучшей из своих улыбок, которой пользовалась крайне редко, чтобы избежать появления ранних морщинок вокруг глаз, и спросила:

– Так когда же его ждать?

– Вот об этом-то я и хотел с тобой поговорить.

Улыбка улетучилась – слишком уж серьезно Рэнди это произнес.

– Что-нибудь случилось? С ним все в порядке?

– Насколько мне известно, у него все прекрасно. Просто он не вернется домой в ближайшее время.

– Знаешь, мне это начинает надоедать, – сказала она, не пытаясь скрыть раздражения. – Кто-то должен сказать Коулу, что он зашел слишком далеко.

– Я понимаю, как ты расстроена. Мы все расстроены, но поделать ничего не можем.

– Я уже говорила, что, на мой взгляд, Фрэнк прав. Коулу все-таки надо показаться врачу. Теперь я в этом совершенно убеждена. Он ведет себя более чем странно. – Она не только злилась, она была напугана и от этого чувствовала себя еще неувереннее. – Он хоть на секунду задумывается о том, какие неимоверные усилия приходится предпринимать Фрэнку и Джэнет, чтобы его прикрыть?

– Я с ним об этом не говорил, но, полагаю, он догадывается. Вся кухня ему хорошо известна.

– Его карьера под угрозой.

– Он явно решил рискнуть всем.

– А что будет со всеми нами? Я хотела сказать, со всеми вами, – торопливо поправилась она. – Вы с Фрэнком принимали в его делах участие не меньшее, чем он сам. Как можно быть таким безответственным? Нельзя этого допускать.

Рэнди взял ее за руку, отвел в спальню, прикрыл дверь.

– Все нормально, – сказал он. – Я понимаю, что ты испугалась. Я сам испугался. Если тебе так будет легче – пожалуйста, ори, визжи. Только не здесь. Бог знает, кто тебя услышит.

Он прав. Ну как можно быть такой идиоткой? Фрэнк, конечно, договорился с прислугой, заставил их подписать бумаги, обязывающие их не общаться с репортерами, но там, где пахнет деньгами, это все мало помогает. Она сделала слишком большую ставку, поэтому должна быть предельно осторожной.

– Просто я по нему так скучаю, что иногда чуть с ума не схожу от беспокойства. Если Коул лишится всего того, что ему так дорого, я буду переживать, что мы не сумели ему ничем помочь.

– Ничего такого не случится. Мы с Фрэнком и Джэнет придумали кое-что, что поможет нам продержаться довольно долго. Ход простой, но гениальный.

– Вы мне расскажете или снова не доверяете? – Белинда совсем не хотела стервозничать – знала, что это на Рэнди не подействует. Она положила руку ему на плечо, совсем по-дружески. – Извини. Я не хотела