порядке. Он не должен чувствовать себя виноватым перед ней. Он же не грехи свои скрывает.

– Я думал, беременные носят футболки со стрелочками, указывающими на их животы.

Холли взяла с сушилки следующий стакан.

– Зачем тратиться на новую одежду? Я пока что во все влезаю.

– Неужели удобно ходить в незастегнутых брюках?

Она прикрыла рукой живот.

– Это что, заметно?

– Носи рубашки подлиннее.

– Слушай, давай сменим тему.

– Хорошо. – Он выудил из раковины последнюю вилку и вытащил затычку. – А кто отец? – спросил он.

– Не твое дело.

– Будущая звезда кантри, да?

– Повторяю, не твое...

– Он хотел, чтобы ты избавилась от ребенка? – Коул сам удивлялся своей непонятной настырности. Что это с ним случилось? Это совсем не в его характере.

Она швырнула вилку в ящик и повернулась к нему.

– Повторяю, этот вопрос я с тобой обсуждать не собираюсь. Неужели не ясно?

– Но ведь иначе он бы помогал тебе хотя бы платить по счетам, разве нет?

Холли медленно разгладила полотенце, повесила его на крючок. И, не глядя на него, вышла из кухни, направляясь в свою комнату.

Коул растерянно почесал в затылке и сбил повязку. Он не стал ее прилаживать на место, а просто сорвал. Фрэнк бы просто взбесился, если бы увидел, что затылок у Коула снова выбрит. С такими темпами он не скоро вернется к своему имиджу длинноволосого паренька с гитарой. По словам многих не самых доброжелательных критиков, это и было тем единственным, что привело его к славе.

Он вышел в коридор, посмотрел на дверь в комнату Холли. То ли пойти извиниться за назойливые расспросы, то ли выждать, дать ей время успокоиться. Никогда раньше он не лез в чужую жизнь. Непонятно, что это на него нашло.

Черт возьми, пора бы хоть чему-то научиться. Опять он пытается усложнять. Его интерес к Холли объясняется очень просто – он рад, что нашел человека, жизнь которого так же запутана, как у него самого.

Холли повернулась на бок, открыла глаза и застонала. Скоро два. Полдня пролетело, а она толком ничего не сделала, даже не выстирала форму к вечеру.

Хуже всего в этом дневном сне то, что, сколько ни спи, все равно кажется мало. Она всего-навсего хотела переждать несколько минут, пока этот наглец не уберется из кухни, но в последнее время, стоило ей хоть на минуту приклонить голову, она тут же засыпала.

До нее донеслись звуки гитары, и в какое-то мгновение ей показалось, что произошло чудо и Трой ее нашел. Но тут она вспомнила, кто это играет, и надежда угасла. Она была разочарована и злилась на себя за это. Сколько можно вздрагивать при этих звуках и млеть, как шестнадцатилетняя дурочка?

Она прислушалась. Нил наигрывал разные мелодии одну за другой. Какие-то она узнавала, какие-то слышала впервые. Те, которые были для нее новыми, он, наверное, сам написал.

Никогда она не встречала певца, который не сТройл бы из себя еще и автора.

Она снова вспомнила про форму, лежавшую на стиральной машинке, и заставила себя встать. Зашла в ванную, а потом поплелась в прачечную. В кухне она услышала знакомое жужжание. Работала сушка. Холли удивленно заглянула внутрь и увидела там свою форму, к которой была прикреплена пластиковая табличка с ее именем. Она отстегнула табличку, снова запустила сушку и пошла искать Нила.

Он сидел под березой, прислонившись спиной к стволу. В руках у него была гитара. Казалось, что он настолько погружен в свою музыку, что мир будто и не существует. Понимая, что он ее не видит, Холли внимательно его разглядывала. Он был не из тех парней, встретив которых начинаешь жалеть о том, что у тебя уже есть приятель. Но, увидев его где-нибудь на танцах, она бы обязательно обратила на него внимание. Некоторые из ее подружек западают на таких вот грустных и одиноких, принимая их замкнутость за проявление чувственности и ума. Бобби Джин Эндрюз заперла бы своего кавалера в шкафу, если бы это дало ей шанс подцепить Нила.

Может, это борода ее так настораживает? Как-то она нелепо выглядит, похоже, что он отрастил ее, чтобы что-то скрыть. Правда, надо признать, борода Нилу идет. К грустным глазам, к худым рукам. Не идет ему идиотская бейсбольная кепочка, в которой он появился в мотеле. Просто удивительно, что кто-то из Нью-Мексико носит кепку «Лос-Анджелес доджер».

Она медленно подошла к нему и, когда он ее заметил, сказала:

– Неплохо.

Он перестал играть.

– Спасибо, – улыбнулся он уголком рта. – Только не говори, что я играю по-любительски.

– Но и не лучше всех в округе. – Ей было приятно, что Нил не из тех, кто дуется годами. Большинство из известных ей мужчин разозлились бы на нее, им бы и в голову не пришло, что она имеет право требовать уважения к своей личной жизни.

– Хочешь, я помогу тебе с ужином?