Вывели. Выстроили. Сказали: — Капут! —Двое упали уже у кювета.У третьего слезы ручьями текутПо гимнастерке защитного цвета.Четвертый вскричал: — Господин лейтенант,Дважды себя расстрелять разрешаю,Только не этого! Это талант!Это гусляр наш и редкость большая.— Музыка? О! Это очень зер гут.Моцарт. Бетховен! Мы можем гордиться.Если талант, то его не убьют,Там, где таланты, мы не убийцы.Слышал я много о русской былин,Слышал о Муромец и о Добрыне.Я тебе буду теперь господин,Будешь моим ты навеки отныне.Древние, темные, словно икона,Гусли фашисты несут гусляру.Трепетно тронул он струны рукою,Гусли настроил и начал игру.Звуки, как лебеди, полетелиЗа горизонт, где родное село.Пальцы-персты вдохновенно запели,Только вот горестью горло свело.— Матушка! — крикнул гусляр. — Не позволюВорогу, извергу фрицу служить,Нашей фамилии не опозорю,Лучше упасть мне под пулей сквозною,Лучше мне голову честно сложить.Изверги! Я не боюсь вас нисколько,Дух мой российский и чист и высок!..—И угодила свинцовая долькаВ самое сердце, под самый сосок.Падал гусляр на холодную глину,Где никакие цветы не цвели.Гусли его продолжали былинуНепокоренности русской земли.Эту легенду я слышал в народе,Верю, что люди нисколько не врут,Будто под Новгородом у дорогиГусли убитого парня поют.То зазвенят они ручейками,То затокуют, как тетерева,То зашумят, как деревья верхами,Значит, душа музыканта жива!
