В сверкании башен,В кружении чисел…Ни разу свой голосНигде не возвысил.Глядел потихонькуТуристом безвестным,Скрипел в самолетеРемнями и креслом.И стало однажды мнеНевыносимо,Когда я увиделТебя, Хиросима.Так было мне больно,Так было мне жутко,Что вскрикнул:— Судите лишенных рассудка!Судите любителейДжина и вискиЗа семьдесят тысяч,Что вписаны в списки.Судите за тех,Кто в агониях муки,Рыдая, неслиОбгорелые руки.Которые пепел,Которые спите,Что я потревожил вас криком —Простите!Но люди как людиНа кладбищах плачут,И слез не стыдятся,И горя не прячут.Уснуло под вечерМятежное море,Волна улеглась,Не уляжется горе.И сколько я житьНа земле этой буду,О ХиросимеНе позабуду.1968
* * *
Ну, что я на земле на этой делаю?Вхожу в число по имени — народ.Барахтаюсь, борюсь, планету целуюХочу поднять, шторм в море побороть.— Ужо! — ей говорю. — Попомнишь, подлая!
