Лонгфорд. Он знает, как спасти Тию и остановить Сент-Мора.

Погубить его.

— Спасибо, — сказала она кучеру и кивнула груму, придерживавшему дверцу кареты.

Минерва стояла на ступенях крыльца с пистолетом в руках.

— Элинор Стерлинг! О чем ты думаешь?

— Я собираюсь положить всему этому конец, — объявила она и, усевшись, сказала кучеру: — Поехали. Не хочу заставлять его светлость ждать.

Карета свернула с Брук-стрит быстрее, чем Минерва успела остановить Элинор.

Минерва покачала головой, она разглядела герб на карете, а этого было достаточно, чтобы понять, куда отправилась Элинор.

— Вот к чему приводит обман, — бормотала она себе под нос. Она, которая провела большую часть жизни в ожидании собственного падения.

Но сегодня не ее катастрофа, а Элинор. Ох уж эта милая, упрямая, глупая Элинор!..

Минерва вошла в дом и увидела в холле Томаса Уильяма, который вопросительно посмотрел на пистолет в ее руке.

В конце концов, это его пистолет.

— Да, я понимаю, вы хотите получить его обратно. — Минерва взглянула на оружие, потом выглянула на улицу. О Господи! Что, если слухи не врут и Элинор попадет из огня да в полымя?

— Вы слышали, что Льюис сказал леди Стэндон?

Скрестив на груди руки, Томас Уильям фыркнул.

Конечно, слышал.

— Полагаю, вы уже знаете, что Сент-Мор — это герцог Паркертон, — предположила Минерва.

Томас Уильям иронично поднял бровь.

— Конечно, — сказала Минерва, шагая с пистолетом в руке. Как Томасу Уильяму не знать? Ведь он долгие годы служил у Джорджа Эллисона, а отец Люси был знаменитым шпионом. — Похоже, все знают правду, все, кроме Элинор. Господи! Что делать?

— Остановить ее, — решительно заявил Томас Уильям.

— Как я могу? Я же не могу явиться на приватную вечеринку герцога Лонгфорда, да и вы тоже.

Томас Уильям покачал головой:

— Тогда пошлите того, кто может войти. — Он снова поднял бровь, словно подгоняя ее.

Ну конечно!

— Паркертон! — выдохнула Минерва. — Вы поможете мне добраться до него?

— Да, миледи, но сначала я должен попросить вас об одном одолжении.

— Да-да, о каком? — нетерпеливо спросила Минерва.

Он протянул руку:

— Мой пистолет.

— Ах да, совсем забыла. — Минерва с горестным вздохом вручила оружие Томасу Уильяму. — Но вы должны взять его с собой, — предупредила она. — Если я ошиблась в Паркертоне, и он совсем не такой, как я думаю, нам придется заставить его силой. — Минерва улыбнулась слуге Люси. — У меня есть кое-какой опыт. Ваш пистолет недавно очень пригодился.

— Еще одна просьба, миледи, если позволите, — поежился Томас Уильям.

— Что теперь?

— Обещайте не рассказывать мне, что вы делали с моим пистолетом.

Джеймс, возмущенный, расхаживал по холлу своего дома.

Где, черт побери, его карета? И если уж на то пошло, все слуги? В его доме все пошло кувырком, как и в его жизни. И если любовь к Элинор — это отличный результат его новых перспектив, то все это — он оглядел пустой холл — нет.

— Что с ними случилось? — бормотал он, в третий раз дергая шнурок звонка.

По-прежнему ответом на его вызов была тишина, ни один слуга не спешил узнать, что нужно хозяину. Его нрав грозил вырваться из-под контроля.

Нрав Тремонта.

Он вытащил карманные часы и проверил время. Он должен был приехать к Элинор больше часа назад. Она, вероятно, считает, что он дурно воспитан, поскольку заставляет ее так долго ждать.

И так весь день — одни отсрочки. Он опоздал на встречу с архиепископом, потому что Ричардс приводил в порядок сюртук, на котором вдруг оторвались две пуговицы.

Фактически чуть не все его сюртуки внезапно потеряли пуговицы. А сапоги явно самостоятельно отправились гулять в парк, поскольку ни единой начищенной пары не было. Карета, которая всегда стояла наготове — за этим следили Уинстон и Кантли, — сегодня отсутствовала. Как и все остальное. Когда, наконец, карета появилась, чтобы отвезти его к архиепископу, кучер объяснил, что заблудился.

Заблудился? По дороге от конюшни к парадному входу, когда всего-то надо было обогнуть дом?

Джеймс начал подозревать тайный сговор.

Из-за опоздания он разминулся с архиепископом, и пришлось три часа дожидаться его возвращения лишь для того, чтобы убедиться, что специальная лицензия не что иное, как подпись архиепископа на обычной.

Оттуда они поехали в магазин, но он был закрыт. Потребовались уговоры и подкуп, но Джеймс все- таки убедил хозяина открыться, как только высказал намерение купить обручальное кольцо. Потом он поехал в церковь поговорить с викарием и убедиться, что сегодня вечером он будет дома, чтобы провести свадебную церемонию. Рассерженный викарий собирался было запротестовать против такой спешки, но когда увидел подпись архиепископа на специальной лицензии, его протесты угасли, как воскресная проповедь о трезвости, особенно потому, что архиепископ гарантировал освобождение от церемонии утром, как обычно в подобных случаях.

У герцога есть определенные преимущества, сообразил Джеймс, но сегодня, похоже, одно из них заключается в том, что у всего штата слуг выходной.

Он изо всех сил дернул колокольчик. Он был готов уйти. Он сделает предложение Элинор, отвезет ее в церковь, они без всякой шумихи поженятся и смогут начать новую жизнь.

Начать с настоящей брачной ночи. Больше никаких украденных поцелуев, сдержанности, тайных встреч. Лишь бурная страсть, которую она разжигала в нем.

Джеймс рассеянно шагал по комнате. Он забегает вперед. Сначала надо пожениться.

Нет. Сначала нужно чистосердечно во всем сознаться. Потом сделать предложение. Потом жениться. Он взглянул на высокие часы в углу. Вряд ли он сумеет это сделать, если торчит тут без кареты.

Он уже собрался пешком отправиться на Брук-стрит, но что дальше? Он не мог предложить своей нареченной пешком прогуляться в церковь на собственную свадьбу.

Стиснув зубы, он снова собирался дернуть шнурок, когда звякнул дверной колокольчик.

Глянув вверх, он навострил уши, ожидая услышать топот ног лакея, экономки, горничной, любого, кто помнит, что им положено открывать дверь.

— Нет, это просто невозможно, — пробормотал он и сам пошел к двери, когда колокольчик звякнул второй раз.

Когда он открыл дверь, его тут же оттолкнула женщина. За ней следовал огромный чернокожий слуга.

— Мне срочно нужно видеть его светлость! — выпалила женщина.

— Что за черт! — Джеймс мгновенно узнал ее. — Леди Стэндон, что вы здесь делаете?

Женщина остановилась в центре холла, слуга встал рядом.

— Силы небесные! Это вы, Паркертон? Сами открываете дверь? — Она шумно выдохнула, потом продолжила: — Я очень надеюсь, что вы не такой ненормальный, как ваши родственники, потому что мне