Дрожа в длинной накидке, Тия критическим взглядом окинула улицу.
— Он опаздывает.
— Всего на несколько минут. — Элинор изо всех сил старалась не слишком открывать глаза из страха, что у нее голова расколется.
«Вот что бывает, если выпить больше двух бокалов вина», — бранила она себя. Ночь, к ее ужасу, превратилась в страшную путаницу. Элинор помнила, что поехала на бал к Сетчфилду… танцевала с Лонгфордом… а потом… потом было что-то очень скандальное.
— И почему мы не можем подождать внутри? Хватит того, что ты настояла, чтобы мы поднялись рано и были готовы за полчаса до того времени, когда он должен появиться.
Элинор не обращала внимания на жалобы Тии. Она едва ли могла объяснить младшей сестре, что поднялась раньше слуг, потому что боялась посмотреть им в глаза. И потому что ее всю ночь тошнило. Холодный утренний воздух поправил ее желудок.
Если бы он мог справиться с другими ее заботами! Она не помнила, как добралась домой прошлой ночью, как оказалась в постели…
Ее сестра фыркнула так, словно ей шестьдесят четыре, а не четырнадцать.
— Чем ты, Минерва и Люси так досадили герцогине, что заслужили это? — Тия мрачно посмотрела на их новый дом.
— Не думаю, что теперь это имеет большое значение, — сказала Элинор, не желая возвращаться к прошлому.
После многолетних препирательств между вдовами Стэндон и борьбы за разные дома Стерлингов герцогиня Холлиндрейк поселила всех трех в этом доме в наказание.
Но, как ни странно, вместо того чтобы перегрызться, три вдовушки подружились.
И обрели родство, которого не смогли бы почувствовать при других обстоятельствах, сообразила Элинор.
Тия покачивалась на каблуках.
— Не понимаю, почему Люси и Минерва тебе раньше не нравились. Люси такая веселая, забавная, а Минерва обещала научить меня вязать.
Пусть лучше Минерва научит Тию вязать, чем Люси — воровским навыкам. Элинор не нужно, чтобы ее сестра умела открывать замки и шпионить. Тия не унималась. Снова взглянув на дорогу, она сказала:
— Он не едет. Может, войдем в дом?
— Он будет здесь, — заверила ее Элинор.
Будет!
Но и она начала задумываться, появится ли мистер Сент-Мор. В конце концов, она сама призналась, что у нее нет денег оплатить его счет.
И прошлая ночь… Его определенно не было на балу у Сетчфилда. Туда можно попасть только по приглашению.
Как Сент-Мор мог попасть туда без приглашения?
Нет, она не могла его там видеть. Это невозможно.
Хотя…
Доклад посреди бального зала? Что за нелепость? Должно быть, ей показалось.
Ее пальцы взлетели к губам. Значит, и все остальное — пригрезилось.
— В этом мистере Сент-Море есть что-то странное, — заметила Тия.
— Странное? С чего ты это взяла? — спросила у нее Элинор.
— Не знаю. Мне почему-то так кажется.
— Кажется? Как в тот раз, когда ты решила, что зеленщик убил свою жену?
— Это другое, — рассердилась Тия.
— Надеюсь. Мне бы не хотелось, чтобы ты совала нос в дела мистера Сент-Мора с целью выяснить, не зарыл ли он жену в подвале.
— И не в подвале. Я думала, что зеленщик похоронил жену в саду.
Элинор скрестила руки на груди.
— И ты думаешь, что мистер Сент-Мор зарыл жену в саду?
— Не знаю. Сначала я намерена выяснить, женат ли он.
— Женат? — выпалила Элинор. — Надеюсь, нет! — Она сообразила, что ее необдуманные слова только подхлестнут сестру, и добавила: — И не смей спрашивать его об этом. Семейное положение мистера Сент-Мора нас не касается.
Тию это вряд ли убедило, а Элинор вдруг почувствовала болезненный укол… Не любопытства, а чего- то более мрачного. Жгучего. Близкого к глубоко угнездившейся ревности.
Это правда? Он женат?
О Господи! Элинор бросило в жар. Она должна узнать, поскольку вряд ли может грезить и мечтать о нем, если он женат!
Ей в голову не приходило, что он женат и что спрятал жену на заднем дворе.
— Тебе же хочется узнать, есть ли у него жена? — Тия снова раскачивалась на каблуках.
— Нет, — бросила Элинор.
— Теперь мы можем это узнать, поскольку он, — девочка кивнула на дорогу, — наконец появился. Ты его спросишь или я?
— Мы обе не станем этого делать, — ответила Элинор.
— И все-таки в нем есть что-то странное, — вызывающе прошептала Тия, когда он остановился перед ними.
— Доброе утро. Леди Стэндон, мисс Рэкстон. — Он наклонил голову, но не раньше, чем Элинор заметила в его глазах озорные искорки, от которых ее бросило в дрожь. — Рад видеть вас в добром здравии, леди Стэндон. — Он подал ей руку.
Когда его пальцы коснулись ее руки, когда решительно поддержав, он усадил ее рядом с собой, когда его тепло окутало ее, воспоминания о минувшей ночи ожили.
Вспыхнувший жар желания прогнал холод февральского утра.
Его поцелуй углубился… и она знала, что этот роскошный мужчина не джентльмен.
Щеки Элинор горели, когда она плюхнулась на сиденье рядом с ним, задев его бедром.
О Господи! Что произошло прошлой ночью? И когда она в поисках ответа посмотрела на Сент-Мора, этот развязный тип имел дерзость подмигнуть ей и взялся за вожжи.
— Куда, миледи? — спросил Джеймс, когда Тия устроилась на месте ливрейного грума позади них. И хотя он понимал, почему Элинор взяла с собой сестру, это задело его за живое.
Он надеялся, что они будут одни, хотя знал, что это неприлично.
«Бед прошлой ночи тебе мало?» — почти услышал он слова Джека.
— На Петтикоут-лейн. — Элинор чинно сложила руки на коленях, будто только что назвала адрес на Бонд-стрит.
— Петтикоут-лейн?
— Конечно. Куда же еще ездят за покупками в воскресенье утром?
— Действительно. — Джеймс надеялся, что найдет дорогу.
К счастью для него, леди Стэндон знала направление. Они ехали через Лондон по парадным и пользующимся дурной славой улицам, через элегантные районы и убогие, пока Лиденхолл не перешел в Олдгейт. Всю дорогу Тия весело болтала, засыпая его вопросами, как судья, на которые Джеймс изо всех сил старался не отвечать.
Элинор, однако, сидела рядом с ним молча и скованно, не глядя по сторонам.
«Она помнит или забыла?» — терялся в догадках Джеймс.
Он вручил поводья самому приличному из орды парней, ждущих возможности присмотреть за лошадьми и повозками торговцев. Джеймс подозревал, что Элинор обрадовала густая толпа, которая
