– Сегодня заночуем здесь, под деревьями, – сказал я. – Недостатка в питье у нас не будет.

– А что мы будем есть? – заныл старейшина.

Я взглянул на него сверху вниз – без гнева, но с отвращением. Он настоящий раб – ждет, когда его кто-нибудь накормит, вместо того чтобы добыть пропитание самому.

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Нох. – В глазах его вдруг плеснулся страх.

Положив ладонь на его худое плечо, я продолжал:

– Ладно, Нох, меня зовут Орионом. Я охотник. Сегодня я раздобуду вам чего-нибудь поесть. Завтра вы начнете учиться добывать пищу самостоятельно.

Срезав с дерева небольшую ветвь, я заточил ее с одного конца, насколько мог остро. Юный Крон тем временем с любопытством наблюдал за моими действиями.

– Хочешь научиться охотиться? – поинтересовался я.

– Да! – Даже во мраке было заметно, как засияли глаза юноши.

– Тогда пошли со мной.

То, что я делал, вряд ли можно было назвать охотой. Мелкие зверьки, жившие у ручья, еще ни разу не видели человека. Животные оказались настолько непугаными, что я смог просто подойти к ним, когда они спустились к ручью на водопой, и насадить одного на самодельное копье. Остальные бросились врассыпную, но вскоре вернулись. Минут за пять я успел убить двух енотов и трех кроликов.

Крон пристально следил за мной. Потом я вручил ему копье, и после нескольких промахов он все-таки пригвоздил к земле белку, с писком испустившую дух.

– Это была приятная часть дела, – сообщил я ему. – А теперь надо освежевать добычу и приготовить ее.

Всю эту работу проделал я, поскольку нож был только у меня и я не собирался никому его доверять. Снимая шкурки и потроша дичь под алчными взглядами всего крохотного племени, я с беспокойством взвешивал, стоит ли разводить костер. Если здесь есть рептилии, способные улавливать тепло, как гремучие змеи или кобры, то даже миниатюрный костерок будет для них ярче прожектора.

Впрочем, кажется, подобных рептилий поблизости не было. Птерозавры пролетели мимо больше часа назад, а других, даже мельчайших ящериц, я здесь не видел. Кругом одни лишь мелкие млекопитающие да мы, кучка уставших людей.

Я решил рискнуть и развести костер – но только для приготовления пищи, чтобы, покончив с этим, сразу же погасить его.

Аня изумила меня, продемонстрировав, что способна разжечь огонь при помощи двух палочек, пролив несколько капель пота. Остальные изумленно таращились, когда от трения палочки в ее руках сначала задымились, а потом и затлели.

– Помню, мой отец добывал огонь таким же способом, пока хозяева не убили его, а меня не забрали из Рая, – опустившись рядом с ней на колени, с благоговением проговорил седобородый Нох.

– У хозяев есть неугасимый огонь, – подала голос какая-то женщина, скрытая пляшущими тенями, закружившимися за костром.

Но больше никого огонь хозяев уже не тревожил, поскольку жаркое испускало аппетитные ароматы, которые вызывали у всех урчание в животах.

После еды, когда почти все погрузились в сон, я поинтересовался у Ани, у кого она научилась разводить огонь.

– У тебя, – отвечала она. Потом, заглянув мне в глаза, добавила: – Ты разве не помнишь?

Помимо воли я сосредоточенно сдвинул брови.

– Холод… Я помню снег и лед и небольшой отряд мужчин и женщин. На нас была форма…

– Так ты помнишь! – Вспыхнувшие глаза Ани будто озарили тьму. – Ты способен преодолеть барьеры, установленные в твоем мозгу в соответствии с программой Золотого, и вспомнить предыдущие жизни!

– Я помню очень немногое, – возразил я.

– Но Золотой стирал твою память начисто после каждой жизни. То есть пытался. Орион, ты набираешься сил. Твое могущество растет.

В данный момент меня больше заботили другие проблемы.

– Неужели творцы считают, что мы должны победить Сетха голыми руками?

– Вовсе нет, Орион. Теперь, утвердившись в этой эпохе, мы можем вернуться к творцам и взять с собой все необходимое – инструменты, оружие, машины, воинов… словом, все что угодно.

– Воинов? Вроде меня? Людей, созданных Золотым или другими творцами и посланных в прошлое, чтобы выполнить за них грязную работу?

– Не надеешься же ты, что они сами отправятся воевать? – со вздохом долготерпения проговорила Аня. – Они ведь не воины.

– Но ты-то здесь! Сражаешься. Не будь тебя, это чудовище меня прикончило бы.

– Я атавистичная натура, – чуть ли не с удовольствием проговорила она. – Я воительница. Настолько глупая женщина, что влюбилась в одно из наших собственных творений.