Я видел, я слышал, я заново переживал события своего прошлого. Безумец Золотой глумится надо мной, твердя, что уничтожит остальных творцов, чтобы род людской поклонялся ему как единственному истинному Богу. Вот варварское великолепие Каракорума и Угэдэй, Великий монгольский хан – мой друг, убитый мною. Пронзительный сырой холод Корнуолла в темнейший из темных дней мрачного века, когда рыцари короля Артура резали друг друга десятками, как мясники.

Сетх шарил в моей памяти, притрагивался к воспоминаниям, мыслям, целым жизням, стертым из моего сознания. Он искал, и искал, и искал, жадно продираясь сквозь пережитые мною эпохи, чтобы добраться до вожделенного знания.

Но пока он прорывался сквозь мой беззащитный разум, он и сам раскрылся мне. Связь между нами, при всей своей мучительности, была двусторонней. Его мысли я читал с трудом, так как не мог сформировать активный щуп, чтобы порыться в его памяти, как он поступал со мной, но Сетху не удалось бесчинствовать в моем разуме, не приоткрыв мне своих мыслей хотя бы чуть-чуть.

Я снова в лаборатории, где Золотой сотворил меня. Я в мертвый штиль на море, под медным небом, умираю от жажды. Я на планете, вращающейся вокруг звезды Сириус. Я умираю при взрыве в огромном звездолете, сжимая Аню в объятиях.

И наконец я опять ощутил, что стою в дьявольской камере пыток, где Аня терпит муки в своем стеклянном узилище, а ненавистные рдеющие глаза Сетха обжигают меня.

'Тьфу! Без толку. Ты знаешь об этом даже меньше, чем я'. – Впервые его слова, проникавшие в мой мозг, были полны гнева и отчаяния.

Мое тело снова наполнилось жизнью. Сетх словно выпустил меня из своих цепких лап, и внутренности мои пронзило тошнотворной дрожью.

Он снова обратил свои крокодильи глаза к Ане.

'Она знает. Я вырву это из нее!'

– Нет! – взревел я, когда он потянулся к аппаратуре на стене.

Он на долю секунды отвернулся от меня. Мне было этого довольно.

Схватив ближайшего деревянного болвана, я с маху опустил его на гребенчатый хребет Сетха. Ящер упал, сокрушая приборы и экраны. Взмахнув резным идолом над головой, я изо всех сил ударил по стеклянной трубе, в которой находилась Аня. Стекло рассыпалось градом осколков, и пляска электрического пламени по нагой коже угасла.

Вцепившись Ане в запястье, я стащил ее с пьедестала.

– Ч-что так-кое?.. – распахнула она покрасневшие от боли глаза.

– Сюда! – рявкнул я, потащив ее за собой.

Стоявший на колене Сетх уже поднимался с пола.

'Стой!' – загремел его голос в моем мозгу. И я почувствовал, что не могу ослушаться его.

Но меня гнала вперед какая-то более могущественная сила, перечеркнувшая его мысленный приказ. Пока Сетх телепатически выкрикивал свои приказания, я чуть ли не волоком протащил Аню в тесную прихожую, а оттуда в коридор.

Проникнув в сознание Сетха, я узнал, где находится боковое ответвление. Фрагмент стены плавно скользнул в сторону, и мы с Аней ринулись в длинный спиральный туннель, нисходивший в глубь строения.

– Орион, он тебя тоже захватил?

– Рива и Крааль заключили с ним сделку, и он потребовал в уплату нас обоих.

Мы мчались по сумрачному туннелю, круто уходившему вниз. Наши босые ступни громко шлепали по раскаленному гладкому полу. В излучаемом стенами неярком свете мы не отбрасывали тени.

– Ты в норме? – спросил я, все еще крепко сжимая ее запястье.

– Боль… – выдохнула Аня на бегу. – Она гнездилась… прямо в рассудке…

– Ты в норме?

– Физически… но… я помню… Орион, он бессердечный дьявол!

– Я убью его!

– Куда мы бежим? Почему вниз?

– Энергия, – бросил я. – Его источник энергии внизу, глубоко в земле.

Я уловил в разуме Сетха путаницу неясных образов, из которых понял, что он может манипулировать пространственно-временным вектором, как творцы, а источник требуемой для этого титанической энергии находится глубоко у нас под ногами.

– Дорога вниз, – задыхаясь от быстрого бега, проговорила Аня, – не выведет нас отсюда.

– Дорога вверх тоже. Там слуги Сетха. Наверху десятки драконов, и уж не знаю сколько при них так называемых хозяев.

– Они погонятся за нами?

Я мрачно кивнул.

Сетх обшаривал мой разум в поисках знаний, которыми творцы наверняка располагают, а он – нет. Видимо, ему нужны были сведения о связях пространственно-временного континуума, о критической точке, наметившейся миллионы лет назад, чтобы изменить, исказить, повернуть вспять ход истории.