– Немного.

Он с упреком покачал головой.

– Я просто не могла, – вздохнула Крис, кивком указывая на спальню. – Это продолжается всю ночь. – Она взяла священника за рукав, будто пыталась увести его в сторону. – Пойдемте вниз, там мы сможем...

– Нет. Я хотел бы посмотреть на нее, – перебил Каррас, не трогаясь с места.

– Прямо сейчас?

Что-то неладно. Она напряжена. Чем-то напугана.

– А почему бы нет? – поинтересовался он.

Крис с опаской взглянула на дверь, ведущую в спальню. Оттуда доносился пронзительный мужской голос:

– Проклятый нацист! Нацистская свинья!

Крис отвернулась, потом в отчаянии кивнула:

– Идите. Идите к ней.

– У вас есть магнитофон?

Она метнула на него удивленный взгляд. – Принесите его, пожалуйста, сюда и еще чистую ленту.

Крис подозрительно нахмурилась:

– Зачем? Вы хотите записать?

– Да. Невоз...

– Святой отец, я не могу...

– Мне нужно сравнить структуру ее речи, – резко перебил ее Каррас. – И, пожалуйста, запомните: вы должны мне доверять! Из спальни выскочил Карл, вслед ему несся поток отборной ругани. Мрачное лицо швейцарца было землистого оттенка. В руках он сжимал пеленки и постельное белье.

– Ты их сменил. Карл? – спросила Крис, как только слуга закрыл за собой дверь.

– Да, сменил, – сухо отчеканил Карл и заспешил через холл к лестнице.

Крис посмотрела ему вслед и повернулась к Каррасу.

– Хорошо. Хорошо. Его принесут сюда. – Она неожиданно отвернулась и вышла из холла.

Каррас следил за ней, ничего не понимая. Что произошло? Потом прислушался. В спальне было тихо. Но тишина взорвалась вдруг дьявольским смехом. Каррас нащупал в кармане пузырек с водой, открыл дверь и шагнул в спальню.

Зловоние было еще сильнее, чем в прошлый раз. Священник прикрыл за собой дверь и уставился на кровать.

Бес наблюдал за ним насмешливым взглядом. Глаза его были полны лукавства, ненависти и силы.

– Здравствуй, Каррас.

– Здравствуй, Дьявол. Как ты себя чувствуешь?

– В настоящий момент счастлив видеть тебя. Очень рад. – Язык вывалился наружу, глаза нахально рассматривали Карраса. – Теперь ты в своем обычном одеянии. Очень хорошо. Кстати, кто тебе сказал, что я – Дьявол?

– Разве не так?

– Нет. Просто бедный разбуянившийся демонишка. Черт. Однако я не совсем забыт нашим папочкой, который сейчас обитает в аду. Кстати, ты ведь ему не расскажешь о моей непростительной оговорке, Каррас? Не расскажешь, когда его увидишь?

– Я увижу его? Он здесь? – вздрогнул священник.

– В поросенке? Конечно, нет. Здесь только маленькая несчастная компания скитающихся душ, мой друг. Ты ведь не винишь нас за то, что мы здесь, правда? Дело в том, что нам деться-то некуда. Мы бездомные бродяги.

– И как долго ты собираешься здесь находиться?

Голова дернулась, Регану перекосило от ярости, и она зарычала:

– Пока не подохнет поросенок! – Неожиданно она откинулась назад и, пуская слюни, улыбнулась: – Между прочим, какой сегодня прекрасный день! Как раз для изгнания, Каррас. Книга! Она прочитала это в книге!

– Ну начинай же. Побыстрее, пожалуйста.

– Разве тебе этого хочется?

– Безумно.

– Но это выгонит тебя из Реганы Закинув голову, бес дико расхоххотался. Потом смех резко оборвался.

– Это нас сплотит.

– Тебя и Регану?

– Тебя и нас, мой милый друг, – заскрипел бас. – Тебя и нас.

Каррас замер. Он ясно почувствовал прикосновение к шее чьих-то рук. Будто кто-то дотронулся до него ледяными пальцами. Мгновением позже ощущение пропало. «Это от страха», – успокоил себя иезуит. От страха.

Страха перед чем?

– Ну да, ты присоединишься к нашей маленькой семейке, Каррас. Беда в том, моя крошка, что, хоть раз распознав знамение Бога и поверив в него, человек уже не имеет оправданий. Ты, наверное, заметил, как мало чудес происходит в последнее время? Не наша вина, Каррас, не обвиняй в этом нас. Мы стараемся.

Каррас дернулся и повернул голову, услышав резкий громкий скрип. Ящик шкафа был выдвинут на всю длину. Священник увидел, как ящик сам собой задвинулся с тем же противным скрипом. Что это? Он тут же успокоился, и душа его освободилась от мелькнувших на мгновение сомнений, подобно дереву, сбросившему оковы состарившейся коры. Психокинез. Каррас услышал хохот.

– Как приятно поболтать с тобой, Каррас, – оскалился бес. – Я чувствую себя свободным. Как развратник. Я расправляю свои огромные крылья. Ведь даже то, что я просто рассказываю тебе об этом, должно удесятерить твои проклятия, мой доктор, мой бездарный лекарь.

– Это ты сделал? Ты двигал сейчас ящик?

Но бес уже не слушал его. Он уставился на дверь. Кто-то приближался к спальне.

Черты его лица опять изменились, и перед Каррасом явилось новое существо.

– Проклятый мерзавец! – закричало оно с британским акцентом. – Поганый лгун!

Вошел Карл. Он быстро приблизился к кровати, держа в руках магнитофон, поставил его, отвернулся от Реганы и так же быстро вышел из комнаты.

– Прочь, Гиммлер! Прочь с моих глаз! Вали к своей косолапой дочке! Поднеси ей квашеной капустки и героинчику! Ей это придется по нраву, ей...

Неожиданно существо успокоилось и мирно наблюдало, как Каррас заправляет в магнитофон пленку.

– О, что у нас там новенького в программе? – радостно заверещало оно. – Мы что-то собираемся увековечить, падре? Как здорово! Я люблю новые роли, ты же понимаешь! Просто обожаю!

– Я – Дэмьен Каррас, – начал священник, когда магнитофон заработал. – А кто ты?

– Ты что же, меня не узнаешь? Ерунда какая-то. – Существо захохотало. – Кстати, где здесь дают выпить? А то у меня в горле пересохло.

Священник аккуратно поставил микрофон на ночной столик.

– Если ты назовешь мне свое имя, то я, пожалуй, поищу что-нибудь.

– Ну да, конечно, – хихикнуло существо. – А потом, я полагаю, сам все и вылакаешь.

Каррас нажал на кнопку «запись» и продолжал:

– Как тебя зовут?

– Задрюченный ворюга! – заорало существо. И в тот же момент исчезло. Вместо него появился бес. – А что мы сейчас делаем, Каррас? Записываем нашу милую трепотню?

Каррас напрягся. Он посмотрел на беса, переставил стул поближе к кровати и сел.

– Ты не возражаешь?

– Вовсе нет, – заскрипел бес. – Мне всегда нравились эти адские механизмы.