свое обещание.

— Нет, не нарушил, — возразил Хэнк Гиббз. — Мне пришлось шантажировать его, чтобы он соединил меня с вами. Просто я хотел предупредить вас, что враг развернулся в полную силу, так что ждите удара.

— Где вы были вчера вечером? — спросила Эми.

— Расскажу при встрече.

— Но те люди в холле…

— …зайдут к вам в номер, если вы не спуститесь в обещанное время. — Гиббз сделал паузу. — Или вы хотите избежать общения с ними?

— Вы читаете мои мысли! Но как?..

— Помощь уже идет.

— Подождите…

Он повесил трубку. И едва Эми затянула молнию на юбке, как он уже стучал в дверь.

Она впустила его, не успев надеть туфли.

— У меня на голове черт знает что, — пробормотала она. — Я не могу идти вниз в таком виде.

— А вы и не пойдете. — Гиббз кивнул. — По-моему, ваши волосы выглядят великолепно, но, если хотите что-то сделать с ними, прихватите расческу и зеркальце. Моя машина на Второй улице.

— Думаете, мы сможем добраться до нее живыми?

— Уверен. Если кто-то не оккупировал служебный лифт.

Но этого не произошло, и они благополучно спустились в ту часть холла, которая находилась за кухней, затем вышли через служебную дверь с противоположной главному входу стороны гостиницы. Дорожка, огибавшая здание, и улица были пустынны. Свернув направо, Хэнк Гиббз подвел ее к своей машине.

Карманное зеркальце подтвердило его слова насчет ее прически. Хорошо, что она надела шапочку для душа, когда мылась, — волосы остались сухими, и теперь было достаточно лишь нескольких взмахов расческой. Когда Эми закончила приводить волосы в порядок, машина уже набирала скорость.

— Куда мы едем?

Гиббз усмехнулся.

— Вы знаете, что такое «невозможно»?

— Подскажите.

— Невозможно найти китайский ресторан, в котором подавали бы завтрак.

— Мы в таком вчера ужинали.

Гиббз быстро взглянул на нее.

— Мы?

— Дик Рено и я.

— Тогда вас ждет сюрприз. Там, куда мы едем, подают завтрак по-деревенски — яичницу с ветчиной. Лучшую по эту сторону от Спрингфилда.

Город остался позади. Эми откинулась на сиденье; Гиббз посмотрел на нее.

— Вам лучше?

— Гораздо. Спасибо, что спасли меня. Я еще не совсем проснулась, когда соглашалась на все эти интервью. Могла бы провести полдня раздавая милостыню.

— Не надо чувствовать себя виноватой. То же самое происходит со мной, вот почему я и решил уехать. Как только в маленьком городке происходит что-то серьезное, тут же сбегаются репортеры со всего штата, журналисты с различных радиостанций и телекомпаний. Им приходится иметь дело с местными представителями закона, но это значит, что ты довольствуешься скудными пресс-релизами или слышишь «без комментариев» в ответ на свой вопрос. Поэтому они начинают с того, что разыскивают редактора местной газеты и пытаются выудить все у него.

Эми кивнула.

— Так было и в тот раз, когда Норман Бейтс сбежал и убили Лумисов?

— Даже хуже. Но после того как все это закончилось, никто не ожидал, что нечто подобное повторится. И вот…

Гиббз не договорил, и, пока он парковался и они шли к ресторану, между ними сохранялось молчание.

Посетителей было мало. Направляясь к столику, Эми заметила, что Гиббз не преувеличивал: яичница с ветчиной выглядела аппетитно, и не менее радовал глаз вид горячих булочек, свежевыжатого апельсинового сока и настоящего мармелада в стеклянных вазочках, столь не похожего на обычную синтетическую дрянь в пластиковой упаковке.

Когда они сели и выбрали блюда из меню, напрочь лишенного примет восточной кухни, Эми не без удовольствия отметила удивление на лице Гиббза.

— Как вам вчерашний ужин? — спросил он.

— Понравился.

— Я говорю не только о еде. Удалось выудить у Рено что-нибудь, что вы можете использовать?

— Я приняла приглашение не для того, чтобы его использовать.

— Все женщины так говорят. — Гиббз усмехнулся. — Но случилось так, что вы еще и писательница, а писатели используют всех и вся. Достаточно познакомиться с одной.

Эми невольно улыбнулась.

— Ладно, ваша взяла.

— Так как же?

Она покачала головой.

— По правде говоря, нет. Я хочу сказать, что ничего нового я не узнала. Но он ясно дал мне понять, что чувствуют здешние жители, когда их ассоциируют с преступлением, которое произошло в их городе. Им не нравится то, что сделал Норман Бейтс, и им не нравится жить в его тени.

— Разве их можно за это винить?

Им принесли сок и кофе, и Гиббз умолк. Эми обнаружила, что и сливки были настоящие. День сюрпризов.

Она положила натуральный сахар в натуральный кофе и подняла голову.

— Я заходила к вам в редакцию вчера вечером, — сказала она. — Где вы были?

— Разве Энгстром вам не сказал?

— Нет, он тоже вас искал.

— Да, я забыл. Когда я вернулся и узнал, что вы приходили, я вышел, чтобы поискать вас, но вы к тому времени успели уехать. — Гиббз улыбнулся. — Мне следует простить шерифа: он не мог рассказать вам того, что я не рассказал ему. — Улыбка исчезла с его лица. — Вообще-то я не уверен, что надо говорить вам об этом сейчас. Не хочу портить вам завтрак.

— Что бы это ни было, я все равно узнаю об этом раньше или позже, — заметила Эми.

— Верно. Но я не этим хотел удивить вас, когда приглашал сюда.

— Вы будете говорить или нет?

— Ладно. Вчера вечером я был в больнице «Бэнкрофт Мемориал».

— Я помню это название. — Эми кивнула. — Там сейчас находится Клейборн.

— Находился, — ровным голосом произнес Гиббз. — Он умер вчера вечером.

— Как это случилось?

— Еще один инфаркт — обширный.

— Стейнер знает?

— Думаю, что уже знает. Мне сообщили об этом, когда я был в редакции, и я сразу отправился в больницу. В подробности меня не посвящали, но, насколько я знаю, через день-другой будет вскрытие. Вряд ли кого-то это особенно заинтересует, учитывая то, что произошло вчера в городе.

Эми сделала глоток кофе, но вкуса не почувствовала. Ощущения и эмоции покинули ее. Услышанное должно было бы потрясти ее, однако этого не случилось. А жалость странным образом переплелась с раздражением: почему, черт побери, ей так и не удалось поговорить с Клейборном до того, как он умер?