– Я пытаюсь убедить себя в этом. Но куда денешься от сомнений? После пожара и во время расследования я продолжал молчать. Эти факты могли запятнать ее и получилось бы так, будто я виню во всем жену. Но теперь я понял, что виноват, и мне ужасно стыдно. – Грэгг тряхнул головой. – Единственное мое утешение в том, что Миллисент нашла себе последний приют. Но я никогда не найду покоя.

Джим молча потянулся за бумажником, извлек страховой чек и положил его на стол. Грэгг не взглянул на него.

– Будьте любезны расписаться в получении. – Джим развернул формуляр и положил перед Грэггом.

Получена от страховой компании «Дирборн Мьючуэл Лайф» сумма в десять тысяч долларов, выплаченная полностью за…

Грэгг не стал читать, просто взял предложенную Джимом ручку, быстро подписал и с тем же выражением лица вернул ручку и расписку.

– Извините, – произнес он. – Мне необходимо было выговориться. К тому же вы обязаны звать правду.

– Понимаю. – Джим поднялся и положил расписку в карман. Не в первый раз он сталкивался с горем и раскаянием: такое поведение обычно для клиента в подобных обстоятельствах и он привык выражать сочувствие, которого от него ждали. Фразы машинально слетали с губ:

– Я понимаю ваши чувства. Но время – великий целитель.

Грэгг выдавил слабую улыбку:

– Как часто я пользовался теми же словами, утешая тех, кто понес потери. Но пожалуй, вы правы. И мне на ум пришел другой афоризм: «Врач, излечись сам».

Послышался звонок. Грэгг поднялся и подошел к аппарату, укрепленному в углу, возле сейфа.

– Да, Хикей. В чем дело? – Он прислушался и нахмурился. – Скажите мистеру О'Лири, что я освобожусь через минуту.

Он глянул на Джима:

– Извините, мне очень жаль, но меня ждут дела.

– Конечно. – Джим двинулся к двери. – Не стоит провожать меня, я сам найду выход.

Грэгг благодарно кивнул.

– Спасибо, мистер Фрэзер. Благодарю за все.

Джим вышел, закрыв за собой дверь. Шагая по коридору к аптеке, он с облегчением вздохнул. По крайней мере, все позади. Он всегда ненавидел подобные поручения: хотя их приходилось выполнять часто, эмоции клиентов все еще обескураживали его. И Грэгг, несмотря на усилия сохранить профессиональный апломб, казался глубоко потрясенным.

Что ж, быть может, время залечит эту рану. Джим сочувствовал бедняге Грэггу…

Возможно, кафе со столиками на тротуаре и не было точной копией парижского, но десерт оказался хорош, вечерний ветерок со стороны озера свеж, а вид на Белый Город – великолепен.

Кристэль поставила на стол свою чашечку, завороженно глядя на панораму за Мидуэем, где в темной ночи сияла куполами Ярмарка. Она услышала где-то вдалеке звуки шарманки. Перегнувшись через столик, Джим положил ладонь на ее руку.

– Я бы дал цент, чтобы узнать твои мысли.

Кристэль покачала головой и с улыбкой подняла на него глаза:

– Они того не стоят.

– Знаешь, я оплатил страховой полис совершенно незнакомому человеку и поэтому могу позволить себе некоторую экстравагантность.

– На какую сумму был этот полис? Ты мне ничего не сказал.

– Верно, не сказал. Мистер Фоллансби терпеть не может, когда кто-либо обсуждает дела компании. Но если хочешь знать, сумма составила десять тысяч долларов.

– Это большие деньги.

– Клиент заслужил их, – кивнул Джим.

Улыбка исчезла с губ девушки, но глаза продолжали изучать его лицо.

– Ты в этом уверен?

– Конечно. Я говорил тебе, что мы провели расследование. Смерть в результате несчастного случая – это двойная компенсация. Будь спокойна, старина Фоллансби никогда не заплатит, если в чем-то не уверен.

– А что именно убедило его сейчас?

– Медицинский отчет. Заявление начальника пожарной команды. – Джим махнул рукой. – С каких пор ты начала интересоваться страховым бизнесом?

– Меня интересует не бизнес.

– А что же – обстоятельства? Грэгг рассказал мне, что его жена много пила. Видимо, она была в состояния опьянения, а то и без сознания, когда начался пожар. – Джим снова взял Кристэль за руку. – Обещай, что не станешь алкоголичкой, когда мы поженимся.

– Не паясничай.

– Кстати, – Джим улыбнулся, но глаза его оставались серьезными. – Когда ты сама перестанешь паясничать и назначишь день?

– Как только ты сменишь свои старомодные взгляды насчет работающих жен.

– Но я не хочу, чтобы ты проводила время в редакции. Место женщины – ее дом.

– Миссис Грэгг оставалась дома… Видишь, что с ней случилось.

– Пожалуйста, не шути так.

Кристэль кивнула:

– Понимаю, это вовсе не смешно: беспомощная женщина сгорает в пламени.

– Оставь мрачные мысли. Давай забудем о жене Грэгга. Меня интересует наше будущее.

– Да, – снова кивнула Кристэль. Видно, она и впрямь загрустила. Разумеется, пример миссис Грэгг для нее ничего не значил. Джим прав: важно лишь их будущее. Почему она не назначает дня свадьбы, почему ей не хочется потерять сейчас свою свободу? Ведь она хочет выйти за Джима. Он будет хорошим мужем, хорошим отцом… Нет, вряд ли. Для этого надо неплохо зарабатывать, а Джим явно собирался трудиться всю жизнь на мистера Фоллансби. У него не существовало амбиций и желания возглавить агентство или начать собственное дело.

– Ты не слушаешь меня, – пробормотал Джим. Кристэль помотала головой, но ее мысли блуждали далеко. Джим не единственный мужчина на свете. А что если она выйдет за кого-то другого? Не за одного из репортеров, которых она знала по работе, – почти все они казались неотесанными и весьма ненадежными. Но появились и другие – деловые мужчины с положением, не боявшиеся делать ставки в азартной игре жизни. Мужчины вроде Гордона Грэгга, к примеру.

Сколько ему лет? Вероятно, и сорока еще нет, но он уже известный врач и преуспевающий бизнесмен. Добавь еще десяток лет, и одному Богу известно, как высоко он поднимется. Он не стал трудягой и ничтожеством вроде Джима… Но неужели она всерьез сравнила Гордона Грэгга со своим женихом? Это абсурд. Ведь она едва успела на него взглянуть. И он не произвел на нее особого впечатления: его белый костюм казался театральным, как, впрочем, и выстроенное им архитектурное чудовище. Грэгг был из тех, кто осуществлял свои мечты. В его взгляде мечтателя скользило нечто неуловимое, притягательное, и все же…

– Кристэль!

Ее окликнул голос Джима. Голос рассудка.

– Ну, что на тебя нашло? Неужели все еще переживаешь?

Кристэль попыталась, улыбнуться. Может, Джим и трудяга, но он не дурак.

– Да. Думаю о твоем мистере Грэгге.

– И что в нем особенного?

– Не знаю. – Она действительно не знала, но должна была найти причину тревожному впечатлению, которое произвел на нее незнакомец.

– Джим, повтори, сколько времени прошло после смерти жены Грэгга?

– Она умерла первого мая. В ночь открытия Ярмарки.