поперек, но и в границах всей империи. Хотя пока их немного и они разбросаны по северным провинциям, им все же удается доказать, насколько привлекательна их доктрина, в основном для невежественной толпы, развращенной уже по природе своей.

Таким образом, что произойдет, если они объединятся? Что будет, если им удастся закрепить свой успех при том, как их доктрина сейчас расползается по подворотням, лавкам и мастерским, удаленным от влияния церковных властей? А что, если никто: ни епископ, ни курфюрст, каким фактически является Филипп, ни Лютер — не смогут помешать ее нелегальному распространению в низах: на деле они боятся их как чумы, которую стремятся держать подальше от своих границ, оставаясь в неведении, смогут ли без труда остановить ее незаметное для глаза наступление?

Ответы на все интересующие нас вопросы уже есть — стоит лишь приглядеться. Одна жизненно важная проблема уже существует и заключается в Мюнстере, где один человек держит под угрозой весь город.

Ландграф Филипп и Мартин Лютер, хотя и чувствуют, какую серьезную опасность представляют анабаптисты, фактически не знают, как их остановить, полагая, что смогут сдержать их злобный натиск, оставив их в изоляции. Боюсь, мой господин, это иллюзия, и они осознают собственную ошибку, лишь когда анабаптисты окажутся у дверей их домов.

Итак, я думаю, как Ваша Милость соблагоизволили великодушно научить меня, что угрозы следует обнаруживать заранее и упреждать до того, как они смогут реализоваться. Поэтому я никогда не упускаю случая информировать Вашу Милость обо всем, что может оказаться хотя бы в малейшей степени полезным, чтобы оценить степень риска, которому мы подвергаемся в этом регионе.

В рассматриваемом нами деле опасность уже очевидна, но, возможно, еще не поздно: нужно остановить эту эпидемию, подавить ее, пока она только зарождается, прежде чем она распространится по всей Европе и поразит всю империю — а это уже началось, — беспрепятственно преодолев Альпы и достигнув Италии и неизвестно каких еще областей. Чтобы этого не случилось, необходимо принять меры.

Так что я с нетерпением жду Ваших указаний, если Вы еще соизволите оказывать милость слуге Божьему, позволяя служить делу Его в столь трудный час.

Целую руки Вашей Милости и жду ответа.

Мой благороднейший господин.

Лишь сегодня я получил послание Вашей Милости, которого ждал с таким нетерпением. Бессмысленно скрывать, что в этом крайне серьезном положении время жизненно важно, и я был крайне обеспокоен. Мне было необходимо получить разрешение Вашей Милости, ибо для всего, что мы собираемся предпринять, потребуется покровительство Всевышнего, дабы все вышло к лучшему.

Однако позвольте вкратце доложить Вашей Милости, что, как я думаю, следует предпринять против анабаптистской чумы.

Прежде всего, мой господин, я изложу факты: анабаптизм распространяется снизу. У него нет одной единой главы, которую можно было бы отрубить от шеи и больше ни о чем не думать; нет войска, которое можно было бы разбить в бою; нет точных и определенных границ — он вспыхивает то там то сям, как черная оспа, моментально перебрасывающаяся из одной области в другую и пожинающая свои жертвы, независимо от того, в каких странах они живут, на каких языках говорят, перемещаясь благодаря телесным жидкостям, дыханию, на полах одежды. Мы знаем, что анабаптисты отдают предпочтение рабочим с мануфактур, но можно с полным основанием сказать, что теперь их обнаружишь повсюду. Так что от них не спасут никакие границы, ни городская милиция, ни войско на деле не могут помешать наступлению этой невидимой армии.

Как же мы можем сдержать опасность, угрожающую всему христианскому миру?

Сколько раз в течение последних недель, мой добрейший господин, я задавался этим вопросом… Как я напрягал свой мозг, едва не придя к выводу, что в столь затруднительных обстоятельствах слуга Вашей Милости никак не в состоянии помочь своему господину.

Возможно, Господь Бог возжелал, чтобы я понял, насколько ошибаюсь, и чтобы мне удалось послать Вам свои соображения в надежде на то, что они будут благосклонно приняты Вами.

А именно, я думаю, что решение проблемы будет достигнуто с помощью тех же распространителей заразы: анабаптисты сами указывают нам способ нанесения им эффективного удара.

Моему господину стоит освежить в памяти дела, которыми мы занимались десять лет назад, во время Крестьянской войны, когда Вы положились на этого своего скромного слугу. Тогда он вспомнит: для того чтобы обвести вокруг пальца сумасшедшего Томаса Мюнстера, нужно было с ним познакомиться, притвориться его сторонником. Так было легче заставить его, во-первых, стать помехой Лютеру, что было уже заложено в его природе. А затем низвергнуть его в преисподнюю, когда он решил перевернуть мир и, не желая того, оказать поддержку императору в борьбе против немецких курфюрстов.

Поскольку я убежден: воспоминания об этих эпизодах еще свежи в памяти Вашей Милости, позвольте своему скромному слуге напомнить и о том, что Томас Мюнцер был упрямцем, ведомым Сатаной, но вместе с тем умным и осторожным, и обладал даром поднимать толпу и выдающимися ораторскими способностями.

А разве наши анабаптисты не такие же «мюнцеры», но меньшего масштаба?

И среди них тоже, кажется, есть сильные личности, духовные вожди, как, например, этот Бернард Ротманн, и другие, чьи имена, возможно, ничего не скажут Вашей Милости, но повсеместно гремят в этих землях, и первые среди них — Мельхиор Гофман и Ян Матис.

Так что мой совет состоит в том, чтобы попытаться положить конец их очевидной распыленности и вездесущности. Надо попытаться собрать всех их лидеров, всех мюнцеров, чеканщиков, распространителей чумы в одном месте: все гнилые яблоки — в одной корзине.

Но стоит откровенно заметить, судьба уже благоприятствует нам. Ибо, как Ваша Милость могли узнать из моих предыдущих посланий: к городу Мюнстеру сейчас приковано пристальное внимание не только анабаптистов, но и целой толпы людей, целых семей, которые, забрав с собой оружие и домашний скарб, едут туда из Голландии и из всей империи. Мюнстер стал Землей обетованной для самых закоренелых еретиков.

Таким образом, я думаю, что некто сможет без труда влиться в этот поток и войти в город. Затем ему придется завоевать доверие вождей секты, притвориться их другом, чтобы влиять на их действия, не привлекая к себе особого внимания и способствуя стечению туда как можно большего числа анабаптистов.

Как только гнилые яблоки будут собраны, перспективы уничтожить самые опасные элементы одним ударом будет достаточно для заключения союза между ландграфом Филиппом и епископом фон Вальдеком, то есть между протестантами и католиками, против опаснейших подстрекателей.

Но в связи с тем, что выполнение подобного плана потребует привлечения одного-единственного человека, кто будет действовать на месте, я считаю вполне естественным: предложивший акцию должен и осуществлять ее. Вот почему я выезжаю в направлении Мюнстера с намерением занять определенную сумму в кельнском отделении банка Фуггеров и предоставить ее в дар ни о чем не подозревающим анабаптистским вождям.

Так как мне придется действовать тайно, необходимо, чтобы я мог рассчитывать на рекомендации от Вашей Милости к епископу фон Вальдеку, как и на то, что он будет информирован о моем присутствии в Мюнстере и о том, что я постараюсь как можно раньше связаться с ним, чтобы выработать план дальнейших действий.

Прибыв к месту назначения, я поспешу подробнейше известить Вас обо всем происходящем. А теперь мне не остается ничего иного, кроме как довериться Божьей воле и положиться на Его защиту, в надежде, что Ваша Милость упомянет скромного слугу в своих молитвах.