чтобы никто не подумал, будто я сдрейфил! Я считаю, что мы затеваем большую глупость — но, раз все так решили, я не хочу оставаться в стороне! Лучше ты будь дозорной! Ты — единственная девочка среди нас, и нельзя подвергать тебя такой же опасности, как всех остальных!

— Но я… — возмущенно начала Оса. Сейчас она и впрямь была похожа на осу, готовую показать жало.

— Саша прав! — резко перебил ее Сережа. — Дозорной будешь ты — и никаких гвоздей! Так для всех будет лучше!

Оса повернулась к Мише, взглядом ища поддержки, но сразу поняла, что и он считает так же, как остальные. Она со вздохом согласилась.

— Ладно, если вы такие противные дубы… Но тогда вот что: если я замигаю фонариком — значит, я заметила опасность, и вы будьте начеку! Или смывайтесь, если есть возможность!

— Разумное предложение, — одобрили ребята.

Оськина мама постучала в дверь комнаты и крикнула:

— Осенок, тебя к телефону!

— Это, наверное, Петька! — сказала Аня и заторопилась из комнаты.

Через некоторое время она вернулась, взволнованная как никогда.

— Я рассказала ему обо всем, что произошло, и что мы задумали…

— Родители тебя не слышали? — тут же встревоженно спросил Миша.

— Что я, совсем ненормальная? Я следила, чтобы мамы поблизости не было, и говорила тихо… В общем, он хочет к нам присоединиться! Говорит, что с часу ночи или раньше будет ждать у выхода со двора. Если его еще не будет, когда мы все соберемся — двигаемся в путь без него. Значит, у него ничего не получилось. В крайнем случае он нагонит нас возле галереи — поедет с вокзала прямо туда, если увидит, что опаздывает.

— Вот псих! — сказал Миша, но не с осуждением, а с восхищением. — Получается, мы будем все вместе! Это же классно!

Миша приподнялся на локте. Уже с полчаса в квартире было темно и тихо, но он все не решался встать.

Ему хотелось быть уверенным, что все крепко уснули.

И потом, чем ближе подходило назначенное время, тем больше пробирало его холодом. Какое же отчаянное дело они затеяли! У Ани в пылу азарта, их вылазка казалась веселым приключением. Теперь, в темной тишине ночи Миша все яснее понимал, насколько это не так и чем их задумка может обернуться. Он уже почти жалел, что они не послушали Сашу… Если бы не стыд перед друзьями, Миша, может, и остался бы дома.

Наверное, и другие испытывали нечто похожее.

С родителями особых хлопот не было. Они, конечно, удивились, что сын сообщает им о ранней школьной экскурсии на ночь глядя, но поверили. Мама отругала его за безалаберность: «Если бы ты раньше сказал, я бы успела получше собрать тебя в такую поездку…» Но это пустяки.

Миша встал, быстро оделся, взял заранее приготовленный рюкзак и выскользнул из дому, стараясь производить как можно меньше шуму.

Во дворе было тихо и пустынно. Миша огляделся, вдохнул свежего и зябкого ночного воздуха и направился к выходу со двора — к месту встречи.

В просвете, у самых ворот на улицу (собственно говоря, ворот уже давно не было — остались лишь два мощных кирпичных столба, на которые эти ворота некогда были навешены), он увидел неясную тень. Подойдя поближе, он понял, что это Саша.

— Привет! — сказал он. — Нормально выбрался?

— Да, — ответил Миша. — А ты?

— Я тоже. Правда, не без риска. У отца напряженка на работе. Он как в девять вечера ушел, так еще не приходил. Я выждал, когда мама уснула, и смылся. Отец обычно ко мне в комнату не заглядывает. Только бы не вышло какой-нибудь накладки… Остальных еще нет.

— Я вижу… Как ты думаешь, Петька выберется или нет?

— Пожалуй, выберется. Он изобретательный… Кто это? Привет, Сережка!

— Все в сборе? — спросил Сережа, подойдя к друзьям.

— Аню еще ждем..

— А меня уже не ждете? — раздался знакомый голос.

— Петька!..

Петя тихо подошел со стороны улицы.

— Пришлось изворачиваться, хотя я этого не люблю, — стал рассказывать он. — Сослался на то, что мне необходимо забрать у приятеля нужные тетрадки. Созвонился с одним из школьных приятелей, он в случае чего подтвердит, что я ночевал у него. Его родители сейчас в командировке, он только с бабушкой живет, а бабушка к телефону почти не подходит. Так что если накладки не выйдет, то все будет нормально. Я оставил маме его телефон. Если мама позвонит, он скажет, что я еще сплю или уже уехал — в зависимости от времени. Хорошо, что между родителями прямой связи нет и отец до поры ничего не узнает. Иначе бы он в такой ситуации вполне мог погнать на машине к моему приятелю, чтобы вправить мне мозги — и получился бы прокол. Труднее всего было маму уговорить. Но тут помогло то, что она очень следит за моей учебой. В общем, я с вами, а остальное неважно!

Тут и Аня-Оса подошла.

— Петя! — тоже изумилась и обрадовалась она. — Вырвался?

— Как видишь. Ну что, в путь?

Ребята шли бодрым и скорым шагом, на ходу рассказывая Пете подробности всех событий прошедшего дня, еще раз обсуждая эти события, строя новые догадки, пытаясь найти ответы на мучившие вопросы. Ночная свежесть, тишина и покой подействовали на них благотворно, развеяли тревоги и усталость, и казалось, что им по плечу любое, даже самое немыслимое, дело. К тому же теперь они чувствовали локоть друг друга и знали, что каждый из них не подведет остальных.

— О, вот мы и пришли! — вполголоса сообщил Миша, когда ребята вышли к знакомому скверику почти напротив галереи.

Сережа поглядел на часы.

— Мы уложились меньше чем в полчаса, — сказал он. — Ну, что, вперед, на штурм?

— На штурм! — яростно поддержали его друзья.

Ребята рысцой пересекли улицу и вошли во двор.

— А ну-ка, на свой наблюдательный пост! — скомандовал Сережа. — Только веревочную лестницу нам оставь, не забудь! Все остальные, готовьтесь! Кто полезет открывать форточку?

— Давайте я, — предложил Петя. — Я неплохой спортсмен. Думаю, у меня получится.

— Я буду тебя подстраховывать! — заявил Миша. — За то время, что я торчал здесь с биноклем, каждый выступ крыши изучил.

— Держи, — протянул Сережа Пете инструменты. — А мы с Сашей будем следить, все ли спокойно. Если что, свистнем.

Все прошло как по маслу. Недаром ребята так тщательно все продумали и многократно обсудили. Петя с Мишей забрались на крышу, достаточно пологую, чтобы по ней можно было без труда передвигаться. Миша привязал веревочную лестницу к двум бельевым веревкам, а бельевые веревки — к трубе. Петя спустился к окну кабинета директора и в два счета расковырял отверткой запоры форточки настолько, что форточки внешней и внутренней рамы отворились. Теперь оставалось только наружную форточку немного дернуть на себя, а ту, что за ней — толкнуть вовнутрь. Петя пролез в форточку и распахнул окно целиком.