— Это не молния, — ответил Хикс.
Сеть передавала противоречивую отрывочную информацию. Даже если на связь вышел один из Боссов, Хикс не мог различить его голос в общем сумбуре. Потом, отчётливый и недвусмысленный, пришёл сигнал. Хикс и Дженкинз услышали его одновременно.
Враг атакует вашу территорию и судно.
— Атакует? — громко переспросил Дженкинз. — Они что, начинают прямо сейчас?
— Один из ковчегов находился в Шанхае, — сказал Хикс с недоумением. — Теперь Шанхай отрезан от Сети. Никто не может связаться с городом.
Что?.. Что?..
Будучи местным организатором деятельности Сети и поставщиком необходимого оборудования, Дженкинз привык к более частным и конкретным проблемам.
— Я полагаю…
Собственная — не чужая, не навязанная таинственным Боссом — мысль, промелькнула в мозгу Хикса, прежде чем он закончил фразу.[2]Они защищают нас, но не могут предотвратить гибель планеты. Враги наверняка запустили на орбиту корабли, или станции, или что-нибудь в этом роде, чтобы следить за Землёй.
— …что сейчас начинается бомбардировка.
За облаками вспыхнул свет и озарил все вокруг.
…в конце концов, идёт настоящая война, но мы не ожидали, не предполагали такого поворота событий…
— Дженкс…
Дженкинз обнял жену. Хикс увидел красные и белые вспышки, струи воды, взлетающие на воздух камни — и чёрная взрывная волна опустилась на город. Оконное стекло разлетелось вдребезги, Хикс закрыл глаза и, испытав мгновенный приступ боли, погрузился в темноту…
Артур летел на предельной скорости в Сан-Франциско по шоссе N 101 и наконец притормозил после марафонской гонки. Он вдруг почувствовал острую боль в затылке и, крепко сжав руль, остановился у обочины, ощущая напряжение во всём теле.
— Что случилось? — спросила Франсин.
Он повернулся к жене и посмотрел на небо над Санта-Розой и виноградниками.
— Астероиды! — крикнул Марти. — Взрываются!
На этот раз свет вспыхивал ближе и ярче, слепил глаза, как паяльная лампа, оставляя в небе красные следы. На высоте сотни миль над Сан-Франциско что-то происходило, скорее всего, сражение.
Франсин хотела выйти из машины, но Артур остановил жену. Она посмотрела на него, однако ничего не сказала, только лицо её исказилось от страха и гнева.
Ещё несколько вспышек над головой — и вновь вокруг воцарилась темнота.
Артур почти удивился, поняв, что плачет. Злость и ненависть душили его.
— Сволочи! — простонал он, уронив руки на руль. — Будь они прокляты!
— Папа… — захныкал Марти.
— Замолчи, чёрт возьми! — крикнул Артур, потом одной рукой сжал ладонь Франсин, а другой дотянулся до сына. — Никогда не забывай того, что видел. Если мы выживем, никогда, никогда не забывай!
— Что случилось, Арт? — спросила Франсин, стараясь сохранить спокойствие.
Марти плакал. Артур закрыл глаза, уже ругая себя за то, что дал волю эмоциям. Он прислушивался к голосам, звучавшим по каналам Сети, и попытался понять, что к чему.
— Сиэтла больше нет, — сказал он.
Тревор Хикс и все остальные.
— А Годж? — спросил Марти сквозь слёзы. — Где он? Он жив?
— Думаю, жив, — ответил Артур, содрогаясь от ужаса. — Чудовищно! Они хотят уничтожить наши спасательные корабли, наши ковчеги! Они стремятся к тому, чтобы не выжил ни один человек.
— Что? Почему? — спросила Франсин.
— Запомните! — повторил Артур. — Просто запомните.
Ему потребовалось почти двадцать минут, чтобы овладеть собой и снова выехать на трассу. Сан- Франциско и залив надёжно защищены. Внезапно Артура охватила безотчётная, утробная, любовь к Боссам, Сети и всей той работе, которая велась, чтобы защитить и спасти людей. Это было благоговейное чувство первобытного человека.
А что ощущает солдат, видя, как грабят его родину?
— Они бомбили Сиэтл? — спросила Франсин. — Инопланетяне? Или русские.
— Нет. Не русские. Пожиратели планет. Они пытались уничтожить и Сан-Франциско. — И Кливленд, который устоял, и Шанхай, превращённый в руины, и, кто знает, сколько других мест, где скрывались ковчеги. Артура передёрнуло. — Боже! Что будут делать русские? Как поступим мы?
Руль заходил в руках Гордона. Сквозь шум мотора они услыхали содрогающий душу стон. Отзываясь на гибель города, под колёсами машины затряслась земля.
В два часа ночи Ирвин Шварц поднял трубку трезвонившего телефона, соединённого с его рабочим кабинетом, и нажал на кнопку.
— Да?
Только после этого он услышал рокот вертолётных лопастей.
Звонил дежурный офицер из Белого Дома.
— Мистер Шварц, мистер Крокермен эвакуируется. Он предлагает вам место в его вертолёте.
Шварц отметил про себя нежелание офицера назвать Крокермена президентом. Просто «мистер Крокермен». Если у вас нет власти — нет и титула.
— Отчего такая срочность?
— Сиэтл подвергся нападению. Кливленд, Чарлстон и Сан-Франциско тоже.
— Господи. Русские?
— Неизвестно. Вы должны быть на месте как можно скорее, сэр.
— Хорошо. — Шварц не успел накинуть даже пальто.
В одной нижней рубахе, в которой спал, и в брюках, он быстро шёл по лужайке перед Белым Домом. Он инстинктивно пригнулся под мощными лопастями вертолёта и взбежал по лестнице. Дул прохладный ночной ветер, и голова мёрзла без шляпы. Дверца самолёта захлопнулась за спиной Шварца. Сотрудник секретной службы спустился с трапа и наблюдал, как вертолёт поднимается в небо и берет курс на базу военно- воздушных сил в Гримсоне, Индиана.
Крокермен сидел между штабным офицером и морским пехотинцем. Моряк держал на коленях «футбол» — чемоданчик с ядерной кнопкой, — а офицер — переносной центр данных и управления, подсоединённый к системе связи вертолёта.
На борту находились три сотрудника секретной службы и Нэнси Конгдон, личный секретарь президента. Если бы миссис Крокермен жила в Белом Доме, то, конечно же, присоединилась бы к мужу.
— Господин президент, — начал офицер. — Министр обороны находится в Колорадо. Госсекретарь — в Майами на встрече губернаторов. Вице-президент — в Чикаго. Полагаю, спикер парламента тоже эвакуировался. У меня есть информация со спутников и других сенсорных устройств. — Офицер говорил громко, чтобы перекричать шум мотора, но в отлично звукоизолированной кабине это было не обязательно.
Президент и его спутники внимательно слушали.
— Они сравняли с землёй Сиэтл и разрушили Чарлстон. Эпицентр пришёлся на океан. Наши спутники не засекли запуска ракет ни из Советского Союза, ни с подводной лодки. Вообще, в это время в воздух не поднялась ни одна ракета. Похоже, Сан-Франциско и Кливленд, а может, и другие места как-то защищены, что и спасло их…
— У нас нет подобных видов защиты, — едва слышно прохрипел Крокермен и посмотрел на Шварца.
Он похож на мертвеца, подумал Ирвин. Какой тусклый безжизненный взгляд! Завтра должен был бы начаться процесс об импичменте.
— Вы правы, сэр.
