прихода кабинки, обсуждая сверхзвуковые ударные волны и то, как они могут передаваться по мантии и земной коре.

Когда Сэмшоу вновь спустился в вестибюль к регистрационному столику съезда, то увидел, что помещение запружено репортёрами и операторами трёх местных телестанций и множества программ новостей. Он удачно избежал встречи с ними, скрывшись за колоннами.

Вместе со значком и конвертом, набитым брошюрами и проспектами, он получил записку от Сенда:

«Кемп и я ждём тебя в „Озе“ в пять тридцать. Заказывает Кемп.

Д.С.»

«Оз» — бар с дискотекой — находился, как узнал Сэмшоу от служащего отеля, в «новой» башне здания. Сэмшоу критически посмотрел на свою потрёпанную спортивную куртку и стёртые кроссовки и решил что, по крайней мере, на десять лет отстал от моды, и на тысячи долларов — от возможности обновить свой гардероб. Он вздохнул и направился к лифту.

Путешествие из Гонолулу в Ла-Джоллу организовал институт океанографии Скрипса. В качестве компенсации Сэмшоу прочитал там лекцию. Он не переставал поражаться, что через двадцать пять лет после завершения педагогической деятельности все ещё не потерял популярность среди учёных. Его объёмистый труд, выходящий в дорогом оформлении, превратился в настольную книгу студентов, и сотни будущих исследователей океана стремились услышать его и пожать руку Свердрупу двадцатого века.

Из Линдерберг-Филда до Сан-Франциско Сэмшоу добрался за свой счёт, честно говоря, не совсем понимая, что он и его коллеги делают здесь. На корабле и без того хватало работы; прежде всего, следовало сопоставить биллионы данных, полученных во время прохождения над котловиной Рамапо.

Он, конечно, подозревал, что большая часть данных будет отброшена в сторону. В центре внимания окажется аномалия, отражённая в показаниях гравиметра. Отчего-то эта мысль опечалила учёного.

Чувствуя себя неуютно в скоростном лифте, Сэмшоу понял, что за последнюю неделю старость все чаще давала о себе знать. Психологически он поддался болезни, обрушившейся на нацию после заявления Крокермена. Он не видел разницы между собой и молодыми людьми, проносящими на улице лозунги протеста. Демократия не властна остановить Апокалипсис. Даже сейчас орудие уничтожения планеты — или просто какое-то тело — пытается разворотить сердце Земли.

Объект Кемпа… Это название, уверял он себя, будет в скором времени изменено. Объект Сенда- Сэмшоу… Не очень-то красиво звучит, но что поделаешь. Всё же… зачем? Зачем предъявлять права на объект, на котором может быть начертано любое имя?

Дверь лифта открылась, и шум оглушил Уолта. Стеклянные стены с подсветкой и высокие потолки «Оза» сверкали. Молодые люди в элегантных костюмах танцевали в центре зала. Вокруг, переговариваясь, сидели или стояли со стаканами в руках остальные посетители бара. От подноса проходящей официантки повеяло ароматом вина и бурбона.

Сэмшоу поморщился, услышав грохочущую музыку, и огляделся, ища глазами Сенда или Кемпа. Дэвид стоял в углу и махал рукой, чтобы друг заметил его.

Вокруг круглого стола уже собрались четверо: Кемп, Сенд и два неизвестных Сэмшоу человека, улыбнувшихся ему, как старому знакомому. Кемп представил Уолту своего давнего товарища Джонатана Поста, черноволосого мужчину с внешностью восточного типа и курчавой седой бородкой и Оскара Эглинтона из Невадской Школы горного дела. Учёные обменялись рукопожатиями. Пост декламировал довольно нескромное стихотворение о легендарной встрече Синдбада-морехода со стариком, оседлавшим путешественника. Закончив, он рассмеялся.

— Здорово, — равнодушно проговорил Сэмшоу.

Официантка принесла заказ, и Пост пожертвовал своим пивом, чтобы Сэмшоу скорее промочил горло.

Однажды Уолт расправился с целым ящиком пива «Корона» за два дня. Это случилось в 1952 году во время экспедиции, наблюдающей за поведением китов в лагуне Скаммон. Теперь же от одной только порции он почувствовал слабость.

— Мы должны ввести тебя в курс дела, Уолт, — начал Сенд. — Кемп разговаривал с сейсмологами из Бразилии и Марокко. Один из них — Хесус Очоа — участвует в конфереции. Отмечены резкие изменения на графике 31 октября. Распад пород и ударная волна. В некоторых районах наблюдался неожиданно сильный прибой и беспрецедентные сейсмические явления.

— Тридцать пять к югу, сорок два к западу, — сказал Кемп. На его лице снова появилась самодовольная улыбка, знакомая Уолту по Гавайям. — Хесус убедил меня, что теперь у нас есть хороший повод обратиться в Вашингтон. Он свёл меня с Артуром Гордоном… Правда, президент не особенно заинтересован, — заметил он, и улыбка исчезла с его лица. — Мы не смогли увидеться даже с новым советником по национальной безопасности, как его…

— Паттерсон, — уточнил мускулистый смуглый Эглинтон.

— Но Гордон обещал встретиться с нами сегодня вечером. Предстоит обсудить множество вопросов. Мы переговорили здесь с несколькими физиками и астрономами. С Крисом Райли, Фредом Хардином, с другими. У всех из головы не выходят астероиды.

— Вы уверены, что мы не ошибаемся? Что действительно имеем дело с настоящим межпланетным снарядом?

— У нас есть новые доказательства, — заявил Кемп, наклоняясь вперёд.

Сенд дотронулся до его руки. Кемп понимающе кивнул и снова откинулся на спинку стула. Сенд придвинулся к Сэмшоу, словно собирался обсудить с ним деликатную проблему.

— Четыре дня назад команда грузового корабля заметила в небе центральной Атлантики сверкающий шар. Как и в предыдущий раз, ни один радар не засёк его приближение. Потом те же явления: падение в океан, шторм и необычные сейсмические показания. Огненный шар, однако, выглядел более впечатляющим, чем прежде — огромный, ослепительно яркий, он оставлял за собой светящийся след. Капитан и вся команда получила ожоги сетчатки глаза. У них начали выпадать волосы, а медики заметили странные кровоподтёки на телах. Моряки страдают кровавым поносом, и у всех обнаружены признаки радиоактивного облучения.

— Метеориты, как правило, ведут себя более мирно. — подхватил Кемп. И, кроме того… мы знаем о другой сейсмической аномалии в том же районе. Что-то зарылось внутрь земли, — триумфально добавил он. — На графике это выглядит, как взрыв атомной бомбы, а потом… микросейсмы и глубокие продольные волны.

Сэмшоу поднял брови.

— И что?

— Снова изменения в показаниях графика, — продолжал Сенд, — и даже более заметная микросейсмическая активность… Либо размер и масса этого объекта превосходят параметры предыдущего, либо…

— Мы имеем дело с чем-то другим, — закончил Кемп. — Не спрашивайте, с чем именно.

— Здесь многие толкуют об объекте Кемпа, — заметил Сэмшоу. — Я далёк от того, чтобы беспокоиться о названии.

— Мы исправим ошибку завтра утром, — пообещал Кемп. — Будет присутствовать Гордон. Мы выложим съезду всё, что знаем.

— И общественности?

— Никто не велел нам держать наше открытие в тайне, — ответил Сенд.

— Внизу немало операторов с камерами.

— Но мы не можем скрывать наши выводы.

— Не лучше ли подождать, пока предположение подтвердится?

— На это уйдут месяцы, — отрезал Сенд. — У нас может не быть этого времени.

Сэмшоу нахмурился.

— Меня беспокоят два момента, — начал он, — не считая этого ужасного шума и музыки. Первое. — Он загнул большой палец. — Есть ли польза от нашей учёной болтовни? И второе. — Он загнул указательный палец. — Здесь все так веселятся и радуются…

Сенд посмотрел вокруг. Пост приуныл.

— Боги танцуют на наших могилах, — сказал Сэмшоу, — а мы взираем на них, открыв рот — как дети в