Никто не способен настолько удалиться от Земли, чтобы избежать смерти, если только гибель планеты не напоминала то, что он не раз видел в кино. И даже если бы это оказалось возможным — например, полёт на Луну, — то вряд ли люди могли бы выжить в космосе.
Но Грантом завладело любопытство. Он, как и Данижл, подозревал, что Гордоны в чём-то замешаны. Состояние поиска, слежка за родственниками в какой-то мере отвлекали его от мрачных мыслей.
Грант отчаялся. Он не мог спасти свою семью. Он чувствовал то, что чувствовали вокруг него биллионы других людей — глубокий ужас, усиленный сознанием собственной беспомощности и переходящий в безразличие. Наверно, так же чувствовали себя его дед и бабушка, когда их вели в газовые камеры Освенцима.
Конечно, то, что происходит сейчас — более масштабная и непоправимая трагедия, чем геноцид. На этот раз перед смертью все равны. Размышляя таким образом, Грант вновь упёрся в стену незнания: он никогда не отличался особенно богатой фантазией и, как ни старался, не мог даже вообразить силы и мотивы, движущие убийцами.
Грант стоял на железобетонной дамбе и наблюдал, как Гордоны садятся на рыбацкое судно и смешиваются с толпой других пассажиров. Лодка отчалила и поплыла к северу.
Потом он сел прямо на дамбу, застегнул пальто и натянул шапку. Холодало.
Грант плохо понимал, что делает. Он не строил никаких планов. Если он подождёт, возможно, ответ придёт сам собой. Прошло несколько часов. Он сидел и притоптывал ногами, прижимал колени к груди, зарывался подбородком в хлопчатобумажную ткань новых брюк. Полдень тянулся очень медленно, но Грант не терял бдительности.
Земля слегка задрожала, и уровень воды в заливе поднялся, судя по дамбе, на фут; потом вновь упал, обнажив камни у основания стены. Грант ждал — очти надеясь, что вода вновь поднимется и накроет его.
Но вода не прибывала.
Закоченев, он встал и прошёл через незапертые ворота до конца пирса. У деревянных перил он остановился и посмотрел на север. За мостом едва виднелся Алькатрас. Море южнее острова казалось белым от волн.
В центре этой белой поверхности появилось что-то тёмно-серое. Сначала Грант решил, что судно перевернулось и плавает килем кверху. Но серая глыба не тонула, она все поднималась. Грант схватил бинокль и навёл его на непонятный предмет.
Вздрогнув от удивления, он увидел, что глыба зависла над водой и что у неё плоское основание. У него сложилось впечатление, что гигантский блок длиной четыреста или пятьсот футов напоминает по форме утюг. Глыба взлетела над пролётом моста, словно опираясь на сверкающий ярко-зелёный конус. Над заливом пронёсся тонкий ревущий и визжащий звук, от которого у Гранта свело челюсти. Предмет быстро набирал скорость и вскоре поднялся в утреннее небо. Через несколько секунд он исчез. Интересно, видел ли его ещё кто-нибудь кроме меня, подумал он.
Неужели в распоряжении правительства действительно имеются такие потрясающие — одним словом, сказочные машины?
Грант покачал головой, покусывая губы. Он чувствовал некоторое облегчение. По крайней мере, несколько человек спасутся. Это, в каком-то смысле, победа — такая же, какую одержали его родители, пережив лагеря смерти.
А что касается других, обречённых…
Грант вытер слёзы и быстро зашагал по пирсу обратно, ударившись о столб у ворот. Он побежал к машине, надеясь, что успеет домой. Он хотел быть со своей семьёй.
Мост пустовал, когда он пересекал его. Грант не мог разглядеть то место в заливе, где вода белела.
Он понятия не имел, как объяснить все Даниэл. Её реакция будет непосредственной и конкретной: она спросит, почему муж не попытался спасти их всех.
Скорее всего, он ничего не станет рассказывать; просто опишет Даниэл, как ехал за Гордонами до Редвуд-Сити… потом остановился, подождал несколько часов и вернулся.
Она не поверит.
На борту корабля, как выяснил Артур, находилось четыреста двенадцать пассажиров, все они оказались здесь не раньше утра или предыдущей ночи. Их разделили на группы, по двадцать человек в каждой.
В течение нескольких дней, необходимых, чтобы люди привыкли к новой обстановке, группы не имели возможности контактировать друг с другом. Единственное исключение было сделано для свидетелей.
Из группы Артура вызвалось девять добровольцев — двое детей, три женщины и четверо мужчин, считая Франсин, Артура и Марти. Они последовали за приземистым медным роботом в дальний конец извилистого коридора.
Они шли по узкой чёрной дорожке, и Артур пытался представить себе планировку корабля, но безуспешно. Он понял только, что тот состоит из отсеков, подвижных по отношению друг к другу.
Робот резко изменил направление движения, и они обнаружили, что пол перед ними поднимается вертикально вверх. Робот зашагал вперёд, и люди тут же поняли, что делают то же самое. Кое-кто издал возглас удивления и жалобно застонал. Таким образом они оказались перед дверью, за которой была кабина длиной в сто футов и шириной в сорок или пятьдесят. Через прозрачную панель стены виднелись яркие звезды. Марти прижался к Артуру, одной рукой держась за отца, другую — сжав в кулачок. Мальчик втянул губы внутрь и сосал их, чуть слышно причмокивая. Франсин вошла вслед за ними напряжённая и словно против воли.
Артур посмотрел на сына и улыбнулся.
— Ты сам решил, старина, — сказал он.
Марти кивнул. Это был уже не тот ребёнок, который неумело заигрывал с симпатичной светловолосой кузиной. Мальчик шёл своей дорогой, становясь мужчиной.
Открылась дверь в противоположной стене, и ещё довольно много людей вошли в кабину группами по четыре, пять, шесть человек. Среди них были дети. Вскоре перед экраном собралась большая толпа. Артур насчитал семьдесят или восемьдесят человек. Ему казалось, что он узнает некоторых Подневольных, однако сомневался: ведь он слышал только внутренние голоса, которые редко совпадают с внешностью хозяина. Он вспомнил внутренний голос Хикса, звучный, молодой и решительный, и его облик седого доброго деда. Мне будет не хватать его. Он был бы здесь кстати.
Артур внезапно вспомнил о Харри — разбухшем, разлагающемся, покоящемся в гробу глубоко в земле — или Итака кремировала тело? Это больше устроило бы обоих.
Рядом с Артуром и Франсин стоял высокий молодой негр. Артур кивнул ему, и юноша кивнул в ответ приветливо и испуганно. Артур заметил, что от напряжения на шее негра выступили вены. Он оглядел лица остальных, пытаясь прочитать на них какую-нибудь информацию. Интересно, подумал он, почему выбрали именно этих людей? Возраст? Немногим было больше пятидесяти, но ведь в комнате собрались только свидетели. Национальность? Здесь были представители всех народов Северной Америки. Интеллект? Но как определить по внешности?..
— Мы уже в космосе, не так ли? — спросил молодой негр. — Они так и говорили, а я не верил. Мы в космосе и скоро присоединимся к другим ковчегам. Меня зовут Рубен. — Он протянул Артуру руку. Артур пожал её. Ладони обоих были влажными. — Это ваш сын?
— Мартин, — представил Артур. Рубен нагнулся и пожал руку Марти. Мальчик важно посмотрел на Бордза, продолжая сосать губы. — Моя жена Франсин.
— Не знаю, что и подумать, — сказал юноша. — Не понимаю, что происходит на самом деле, а что мне только кажется.
Артур согласился. Ему не хотелось разговаривать.
Что-то сверкнуло среди звёзд, описало круг, а потом стало приближаться к ним. Франсин в испуге протянула к окну руку. Приближающийся предмет имел форму огромного закруглённого наконечника стрелы, плоского с одного бока и слегка выпуклого в середине противоположной стороны.
— Из Сингапура, — сообщила женщина, стоявшая сзади.
Очевидно, Сеть выдавала информацию поочерёдно разным людям. Вполне логично, подумал Артур,
