— Это был мальчик из привилегированной школы, и его родители не захотели, чтобы он женился на мне.

— Почему ты говоришь «был»? Он что, умер?

— Нет, он не умер, но давно ушел из моей жизни.

— Из твоей, может, и ушел, но не из моей!

— Думаю, это не очень хорошая мысль.

— Неважно, что ты думаешь. Где бы он ни был, он все же мой отец. Я имею право знать, кто он, увидеть его, сказать ему, что я существую на свете благодаря ему.

— Пей чай, прошу тебя. Или хотя бы позволь это сделать мне.

— Я тебе не мешаю. — Взгляд Кэти был холоден как лед. Фрэн понимала, что в данной ситуации от нее требуется больше такта и дипломатичности, чем когда бы то ни было. Чем даже тогда, когда сын директора универмага, которого взяли на время каникул на работу, был уличен в воровстве. Сейчас ситуация была куда как сложнее.

— Я расскажу тебе все, что ты хочешь узнать. Абсолютно все, — сказала она как можно более спокойно. — А если во время нашего разговора вернется Па, мы уйдем в твою комнату.

Комната Кэти была гораздо больше, чем у Фрэн. Там стоял письменный стол, на стене висела книжная полка и умывальник, который их отец-водопроводчик с любовью установил здесь много лет назад.

— Ты все делала для меня из чувства вины, не так ли? Отдала мне эту красивую комнату, покупала школьную форму, давала карманные деньги и даже на курсы итальянского со мной пошла. Ты платила за все это только потому, что чувствовала себя в долгу передо мной.

— Ни разу в жизни я не испытывала перед тобой никакой вины, — твердо сказала Фрэн. Ее голос звучал столь решительно, что истерика, которая было началась у Кэти, сразу сошла на нет. — Нет. Иногда мне было грустно из-за того, что ты так много занимаешься, и я жалела, что не в моих силах дать тебе все сразу. Я работала как вол, чтобы создать тебе достойную жизнь, каждую неделю откладывала деньги, чтобы со временем обеспечить тебе независимость. Я любила тебя больше всего на свете и, честно говоря, временами даже начинала путаться: то ли ты мне дочь, то ли на самом деле сестра. Ты для меня — Кэти, и я хочу для тебя всего самого-самого лучшего. Я думала об этом постоянно и, чтобы добиться этого, долго и упорно работала. Так что, уверяю тебя, я испытываю по отношению к тебе самые разнообразные чувства, но вины среди них нет.

На глазах у Кэти выступили слезы. Фрэн осторожно протянула руку и накрыла ладонью пальцы девочки, крепко сжимавшие чашку с чаем.

— Прости, — дрожащим голосом произнесла Кэти. — Я знаю, что не должна была говорить этого, но я была в настоящем шоке.

— Не извиняйся, все в порядке. Спрашивай меня о чем угодно.

— Как его имя?

— Пол. Пол Мэлоун.

— Значит, я — Кэти Мэлоун? — с некоторым удивлением произнесла девушка.

— Нет, ты — Кэти Кларк.

— А сколько лет ему тогда было?

— Шестнадцать. А мне — пятнадцать с половиной.

— Да-а, — задумчиво протянула Кэти, — вспоминаю, как ты давала мне эти взрослые советы относительно секса, а я слушала, развесив уши.

— Если ты вспомнишь все мои советы и немного подумаешь, то поймешь, что все они верны, поскольку основаны на моем личном опыте.

— Выходит, ты любила его, этого Пола Мэлоуна? — с оттенком презрения спросила Кэти.

— Да, и очень сильно. Я очень его любила. Я была совсем юной, но считала, что знаю о любви все. Он тоже так думал. Поэтому я не стану теперь называть это «ошибкой молодости». Нет, все было всерьез.

— А где вы с ним встретились?

— На концерте. Я так сильно в него влюбилась, что часто караулила его возле ворот. У него постоянно были какие-то дополнительные занятия, но из-за меня он прогуливал их, и мы отправлялись в кино. Какое сказочное было время!

— И что потом?

— Потом я узнала, что беременна. Пол сообщил об этом своим родителям, я рассказала Па и Ма, и под нашими ногами разверзся ад.

— А разве вы не могли пожениться?

— Да что ты! Какое там пожениться! Я много думала об этом, сидя в своей комнате, которая теперь принадлежит тебе. Я мечтала, что в один прекрасный день Пол с букетом цветов постучит в нашу дверь и скажет: «Ну вот, теперь, когда тебе исполнилось шестнадцать, мы можем обвенчаться».

— Но этого, судя по всему, не произошло?

— Как видишь, нет.

— Но почему он не захотел остаться рядом с тобой и помогать, пусть даже вы и не были женаты?

— Таковы были условия сделки.

— Какой сделки?

— Его родители сказали, что, поскольку мы не ровня и у наших отношений не может быть будущего, для всех будет лучше, если мы прекратим всяческие отношения.

— Вот гады!

— Не говори так. Я до того момента ни разу их не видела, а Пол не встречался с моими Па и Ма.

— Стало быть, сделка заключалась в том, что он должен был бросить тебя с ребенком и больше никогда не общаться?

— Они заплатили нам четыре тысячи фунтов, Кэти. В то время это были очень большие деньги.

— Они вас купили!

— Нет, тогда мы так не думали. Две тысячи фунтов я вложила в акции строительной компании, чтобы, когда ты подрастешь, у тебя был свой капитал. С тех пор сумма значительно выросла, тем более что время от времени я делала дополнительные взносы. Оставшиеся две тысячи я отдала Па и Ма, поскольку им предстояло тебя растить.

— А этот твой Пол Мэлоун… Он считал, что все сделано по-честному — бросить четыре штуки, как кость, чтобы отделаться и от тебя, и от меня?

— Он не знал тебя. Кроме того, родители постоянно вдалбливали ему, что шестнадцать лет — слишком рано для отцовства, что он должен думать о своем будущем, о карьере, что наши с ним отношения были ошибкой и так далее, и тому подобное. Видимо, им удалось его убедить.

— Ну, и как сложилась у него карьера?

— Да, теперь он бухгалтер.

— Мой папа — бухгалтер! — с нескрываемым сарказмом проговорила Кэти.

— У него теперь есть семья — жена и дети.

— Ты хочешь сказать, что помимо меня у него есть еще и другие дети?

— Ну, конечно, именно это я и сказала. Двое, кажется.

— Откуда ты об этом знаешь?

— Не так давно о нем вышла статья в журнале про богатых и знаменитых.

— Но он же не знаменит?

— Знаменита его жена. Он женился на Марианне Хэйес. — Прищурившись, Фрэн следила за тем, какую реакцию вызовут ее слова.

— Мой отец женился на одной из самых богатых женщин Ирландии?

— Совершенно верно.

— А за то, чтобы отделаться от меня, заплатил каких-то жалких четыре тысячи?

— Сейчас это не имеет значения. В конце концов, в то время он еще не был на ней женат.

— Нет, это имеет значение! Потому что теперь он богат и должен дать нам что-нибудь.

— У тебя всего хватает, Кэти. Наша семья ни в чем не нуждается.

— Ничего подобного, у меня далеко не всего хватает, и у тебя тоже! — крикнула Кэти, и внезапно по