и очень надеялись на это.
— Я в жизни не бывала за границей, а тут, представляете — бац, и две поездки подряд в течение одного лета? — восторженно говорила Фрэн Конни.
— Две?
— Ну да! Во-первых, viaggio в Италию, а во-вторых, путешествие в Америку. Вы не поверите, но Харриет, подруга Кэти, принесла в школу какой-то журнал, они принялись его листать и наткнулись на некий конкурс, объявленный редакцией. Кэти заинтересовалась, написала туда письмо и выиграла главный приз — два билета в Нью-Йорк. Так что мы с ней вскоре отправляемся в Америку.
— Потрясающе! А где вы там остановитесь?
— В Америке у меня есть друг, парень, с которым я когда-то встречалась. Он позаботится о нас. Кен, правда, живет в четырехстах милях от Нью-Йорка, но говорят, что по американским меркам это не расстояние.
— Должно быть, он до сих пор любит вас, если готов проделать такой путь.
Фрэн улыбнулась.
— Надеюсь, потому что мне он нравится до сих пор. Ну разве не чудо, что Кэти выиграла эти два билета?
— Да, действительно.
— Знаете, когда она сообщила мне об этом, я сразу подумала, что билеты купил ее отец. Но когда их доставили нам домой, оказалось, что они на самом деле оплачены редакцией журнала, и я поняла, что мои подозрения были беспочвенны.
— А зачем ее отцу понадобилось бы покупать вам билеты, не поставив вас в известность?
— Видите ли, мы с ним не виделись уже много лет. Он женат на самой богатой женщине в Ирландии, и я ни за что не приняла бы от него такой подачки.
— Да, вы, бесспорно, правы. Но не значит ли это, что вы до сих пор любите отца Кэти?
— Нет, нисколько. Между нами все закончилось целую вечность назад. Я желаю ему только самого лучшего, но у него все это есть и без моих пожеланий. Он женат на Марианне Хэйес, и ему принадлежит добрая четверть всего Дублина.
— Бартоломео, вы с Фионой сможете жить в одной комнате? — спросила Синьора.
— Si, grazie,[83] Синьора, с этим проблем не будет. У нас на этот счет уже все решено, — ответил Барри и зарделся от сладостных воспоминаний о том, каким приятным путем все было решено.
— Вот и замечательно. Это многое упрощает, поскольку с одноместными номерами большая проблема.
Ввиду того что путешественникам предстояло жить в двухместных номерах, вся группа была поделена на пары. Предполагалось, что Синьора разместится в одном номере с Констанс, а Эйдан Данн — с Лоренцо.
Туристическое агентство сработало выше всяких похвал. Кстати, именно в нем трудилась Бриджит Данн. После дотошного анализа группе, выезжающей в Италию, были предложены самые льготные цены. Бриджит Данн искренне жалела, что не может поехать сама.
— А почему не едешь ты со своим Старым Рыбаком?[84] — спросила она у грании.
Теперь в ответ на привычные колкости сестры Грания только смеялась.
— Мы с Тони не хотим увеличивать толпу, которую папа, подобно Моисею, поведет в края обетованные. Кроме того, мы готовимся к свадьбе века.
Бриджит хихикнула. Грания была настолько счастлива, что обидеть ее было просто невозможно.
Они обе думали о том, как странно, что в процессе планирования этого знаменитого viaggio ни разу не было упомянуто имя их матери. Но вслух об этом не говорили. Слишком это было серьезно и в то же время тривиально. Означает ли это, что между папой и мамой все кончено? И возможно ли такое в их семье?
Незадолго до отъезда в Италию Фиона пригласила Барри на ужин к себе домой.
— Ты у нас практически поселилась, — жаловался он незадолго до этого, — а я у тебя даже ни разу не бывал.
— Я не хотела, чтобы ты встречался с моими родителями, пока не будет слишком поздно, — ответила девушка.
— Что значит «слишком поздно»?
— Слишком поздно для того, чтобы ты меня бросил. Я ждала момента, когда ты окажешься в зависимости от меня. Когда ты будешь хотеть меня как женщину, когда ты будешь нуждаться во мне как в личности.
Она говорила столь серьезно и прямо, что Барри трудно было не рассмеяться.
— Что ж, — сказал он, — ты своего добилась. Ты настолько нужна мне, что я не откажусь от тебя даже в том случае, если твои родители окажутся парочкой людоедов.
Родители Фионы оказались действительно ужасны. Ее мать заявила, что лучшее место для отдыха — Ирландия, поскольку здесь невозможно обгореть на солнце и никто не украдет твои чемоданы.
— Здесь воруют не меньше, чем в любом другом уголке света! — возразил Барри.
— Но, по крайней мере, говорят по-английски, — решительно парировал отец Фионы.
Барри сказал, что он учит итальянский с определенной целью. Теперь, оказавшись в Италии, он может заказывать в ресторанах еду, общаться с полицейскими или с врачами, если угодит в больницу, а также сумеет ориентироваться в автобусном расписании.
— А что я вам говорил! — торжествующе вскричал отец Фионы. — Если они учат вас таким вещам — полиция, больница и все такое, — значит, Италия действительно опасное место!
— А сколько стоит одноместный номер? — спросила мать.
— Пять фунтов за ночь, — ответила Фиона.
— Девять фунтов за ночь, — одновременно с ней выпалил Барри, и молодые люди в замешательстве воззрились друг на друга. — Видите ли… э-э-э… с мужчин они берут больше, — попытался выкрутиться бедняга.
— Это почему же? — подозрительно посмотрел на него отец Фионы.
— Ну-у, уж такие они… итальянцы. Они считают, что номер для мужчины должен быть больше по размеру — для одежды, багажа… ну, и так далее.
— А вам не кажется, что у женщин багажа и нарядов обычно бывает гораздо больше, чем у мужчин? — спросила мать Фионы. Что это за петух, с которым связалась ее дочь? Разве нормальному мужчине нужен большой номер, в котором поместились бы его наряды?
— Да, конечно, вы правы, — проговорил Барри. — То же самое сказала бы и моя мать. Кстати, она мечтает встретиться и познакомиться с вами.
— С какой это стати? — спросила мать Фионы.
На этот вопрос ответа у Барри не было, поэтому он выпалил первое, что пришло в голову:
— Она любит знакомиться с людьми.
— Ну, Бог ей в помощь, — пробурчал отец Фионы.
— Как будет по-итальянски «Удачи, папа»? — спросила Грания в ночь накануне viaggio.
— In bосса al lupo, Papa.
Грания повторила эту фразу. Они сидели в его кабинете, на столе были разложены справочники и путеводители по Италии. Во время viaggio всем этим буклетам надлежало находиться в кейсе, который Эйдан Данн не выпустит из рук на протяжении всего путешествия. Он был бы готов смириться с потерей всего своего багажа, но только не этого кейса.
— Мама сегодня работает? — словно невзначай спросила Грания.
— Наверное, да, — ответил он.
— Ты наденешь смокинг на нашу свадьбу? — спросила Грания, стараясь, чтобы ее голос звучал как
