сотрудничестве между этими двумя латинскими государствами, и неудивительно, что, когда француз Вальтер Бриеннский в 1330-х годах пытался отнять Афины у каталонцев, он мог рассчитывать на помощь Ахайского княжества и представителей Анжуйского дома. Начиная с 1270-х годов анжуйцы и кипрские Лузнньяны оспаривали титул короля Иерусалима. В начале XIV века французские короли решили взять на себя инициативу в организации крестового похода в Святую Землю, но киприоты не хотели поддерживать это предприятие: Лузиньяны понимали, что в случае его успеха они не станут королями Иерусалима, а в случае неудачи Кипр испытает на себе всю тяжесть мусульманского ответного удара. В 1310-х годах бездетный кипрский король Генрих II вознамерился уже было передать остров под власть Арагонского королевского дома, но французский крестовый поход не состоялся, а арагонцы не завладели Кипром, хотя все могло бы быть и по-другому. Анжуйцы мечтали выгнать греков из Константинополя и восстановить Латинскую империю, и в первой четверти XIV века эти беспочвенные и бесперспективные планы затрудняли попытки папского престола помочь Византии. Однако к середине века анжуйское влияние в Италии ослабло, а Франция была занята войной с Англией. В это же время арагонцы осознали, что не могут оказать заметного влияния на дела Латинского Востока. Господство Венеции и Генуи было так сильно, что арагонские купцы всегда и во всем от них отставали. С окончанием же правления Каталонской Компании в Афинах арагонское влияние окончательно сошло на нет. В Эгейском море и в других водах Средиземноморья морские коммуникации зачастую были важнее наземных, и морские силы справедливо считались делом первостепенной важности. Магистры ордена святого Иоанна на Родосе, короли Кипра и другие правители владели кораблями для патрулирования морских просторов и борьбы с пиратами, но самые крупные и мощные морские силы принадлежали Венеции п Генуе. В те времена торговые галеры были одновременно п военными судами, и итальянские торговые республики, использовавшие своп корабли для защиты торговых путей, господствовали в водах Средиземного моря. Увеличивая торговый флот, они вместе с тем наращивали свою военно-морскую мощь. В Венеции морские перевозки в значительной степени находились под государственным контролем, и официальной политикой было устройство контролируемых Венецией промежуточных портов на путях в Константинополь и на восток. В Генуе такого центрального контроля не было, но генуэзцы не отставали от своих соперников в поисках и приобретении собственных центров торговли. Обе эти державы конкурировали друг с другом к торговле, добивались новых рынков и торговых привилегий; они были готовы использовать военную силу как для обеспечения безопасности своих купцов, так и для устранения преград к получению максимальной прибыли.

Как это осуществлялось на практике, можно увидеть на примере отношений генуэзцев с Кипром. С начала XIII века генуэзцы пользовались на острове значительными коммерческими привилегиями, однако к концу столетия их отношения с правительством испортились – частично из-за того, что, по их мнению, киприоты выказывали слишком сильную симпатию к их конкурентам-венецианцам, частично из-за попыток кипрского руководства ограничить их привилегии и следить за соблюдением объявленного папским престолом эмбарго на торговлю с мамлюками. Генуэзцы увидели в этом угрозу свободе своей торговле, и в 1310-х годах ситуация настолько осложнилась, что они стали совершать карательные экспедиции на кипрское побережье. Кипрские власти, естественно, хотели сделать так, чтобы как можно больше доходов от торговли попадало в их казну, и они не собирались поступаться своей независимостью для того, чтобы привлекать издалека других желающих. Но генуэзские купцы были нужны Кипру для обеспечения экономической стабильности на острове, поэтому на мелкие споры и ссоры попросту не обращалось внимание. Но в 1364 году произошел довольно серьезный инцидент – в Фамагусте были убиты несколько генуэзцев. Король Петр, боясь, что это происшествие помешает планируемому им крестовому походу, согласился на все генуэзские требования о компенсации. Однако в 1372 году после подобного случая кипрские власти отказались удовлетворить запросы генуэзцев, что, как известно, привело к войне. В 1373 году генуэзский флот захватил Фамагусту и нанес острову значительный ущерб. Фамагусту генуэзцы оставили за собой в качестве торговой базы и с переменным успехом пытались обложить Лузиньянов данью. Можно говорить, что киприоты сами навлекли на себя беду, но факт остается фактом – генуэзцы использовали свою военно-морскую мощь для защиты интересов своих купцов и тем самым ослабили важный аванпост христианского мира.

Торговля приносила огромные прибыли, и в стремлении получить как можно больше Венеция и Генуя часто сталкивались лбами. В 1256–1381 годах они четыре раза серьезно воевали друг с другом. Первая – война святого Саввы – началась с имущественного конфликта в Акре, остальные три – в 1294–1299, 1350– 1355 и 1376–1381 годах – были следствием конкуренции в Романни. Хотя большая часть военных действий происходила в Европе, каждый раз яблоком раздора становилась константинопольская и черноморская торговля. Интересно, что военный успех в этих войнах совсем не обязательно приводил к экономической гегемонии и что ни в одном случае ни одна сторона не одержала столь решительной победы, чтобы прекратить торговые действия другой. Но поражение Генуи в войне за Тенедос, случившееся слишком скоро после того, как Генуя вложила много сил и ресурсов в нападение на Кипр, существенно пошатнуло положение генуэзцев, и в результате их влияние в восточном Средиземноморье стало ослабевать. В XV веке Венеция лидировала в торговле с Египтом и Сирией и принимала на себя удары османского флота в Эгейском море, в то время как Генуя уже не могла с ней соперничать. Генуэзский Хиос не шел ни в какое сравнение с венецианскими Кипром и Критом.