впятером вырыли неглубокую яму, так, чтобы можно было в ней укрыться сидя. Распределили между собой, когда кому дежурить и завалились спать. Часов ни у кого не было, поэтому договорились с соседями с поста напротив, что они будут оповещать нас о времени смены.

Грется пришлось как обычно при помощи сигареты, огонек уже привычно прятался в кулаке. 'Жрать хочется, с утра ничего не ели, хоть бы сухпай выдали, суки!' — мысли как всегда полезли в голову, нет времени более подходящего для этого чем ночь, — 'пост еще этот вонючий, я и пароль то не запомнил, ну и хер с ним, пристрелю, кого увижу, свои все равно в это время ходить не будут.

Затянулся, сигарета не грела. Уже не страшно..

'Нервы что ли закалились? трупов столько видел и хоть бы хны, на гражданке давно облевался бы и жрать неделю не смог бы, а сейчас вон, в кустах «жмурик» лежит, а мне ни приведения, ни духи не мерещатся'.

Наконец час, который я должен был отдежурить прошел. С поста напротив послышался голос часового:

— Эй, братан, не спишь?

— Нет.

— Сменяйтесь.

— Наконец-то, спасибо дружбан! — Я растолкал Кузю. Поднял воротник бушлата и свернулся калачиком, между Куловым и снайпером. Кузя, покряхтев, уселся на ведро.

Приснилась Катя. После того вечера мы пытались встречаться. Но где солдату проводить время с девушкой?

Мы просто сидели в парке и вместе мечтали о том как после дембеля мы с ней будем танцевать. Катя, как и все девушки очень любила танцевать, она очень удивилась моей мечте, но согласилась стать моей партнершей в этом деле. Так что первая проблема стоявшая на пути к моим грезам была решена. Она смеялась моим шуткам, и веселые искорки в ее глазах дразнили во мне древние инстинкты. Но между нами ничего такого не было, кроме неумелых поцелуев.

— Иди в свой дурацкий полк, — сказала она в последнюю нашу встречу и помахала мне рукой. Я перепрыгнул через забор и стал смотреть сквозь решетку ограды на ее удаляющуюся фигурку. Мы договорились встретиться через неделю в очередное увольнение. Но как-то ночью нас по тревоге подняли и перебросили в соседний полк. Больше в родную часть мы не возвращались — впереди был Грозный. А Катя, наверное на меня с тех пор сильно обиделась ведь мы с ней не успели попрощаться, а адрес ее я не успел узнать.

Проснулся я оттого, что меня растолкал Кулов: 'вставай, жрать будем'.

Как всегда с трудом встал и осмотрелся.

Все вокруг покрыто тонким слоем снега. Сочетание яркого искристого белого снега с черными руинами домов и пожарищ создало рождественский мотив. Около костра разведенного в саду сидели ребята и грелись, смотрели, как в ведре подвешенным над огнем закипает вода. В глубине сада стоял УРАЛ весь помятый с изорванным тентом, чудом, державшимся на гнутых стойках.

Я вдохнул полной грудью и выпустил облако пара — морозное утро. Подошел к костру, и присел к друзьям, протянул над огнем руки — черные, мозолистые, пропахшие дымом и порохом.

— Где воду достали?

— Снег растопили, — ответил Кузя и подкинул в костер обломки оконной рамы.

Вода закипела, Сергей достал из ведра стоявшего рядом с ним пачку заварки и высыпал полпачки в кипяток, затем оттуда же была вынута сгущенка. Пока Сергей штык ножом открывал банку, я заглянул в ведро. На дне лежали две буханки белого хлеба, несколько банок тушенки и сгущенки.

— Где надыбал? — удивился я.

— Когда за жратвой ходил в одну хату заглянул за посудой, заодно и заварку нашел.

— А сгущенку где взял?

— На кухне выдали, — Сергей вылил содержимое банки в чай. Подождали немного пока сгущенка растворится в чае.

Из хлеба и тушенки сделали бутерброды. Не евшие со вчерашнего дня солдаты быстро их слопали и теперь пили чай, растягивая удовольствие.

Пока они ели из УРАЛа, вышли два солдата — они ночевали в кабине. Водитель стал осматривать машину, а второй отошел от машины и закурил. Шофер тем временем обошел машину попинал одно колесо и, удовлетворенный произведенным осмотром, подошел к своему товарищу прикурил у него сигарету.

Кулов махнул им рукой. Они подошли.

— Присаживайся, братва — пригласил их Сергей.

— Пейте чай, — протянул им по кружке Кузя. Бойцы присели и стали пить горячий напиток. Сергей, любивший братанские солдатские беседы, принялся расспрашивать гостей.

Такие разговоры всегда начинаются с вопросов, откуда родом, сколько и где прослужил. Каждый надеялся найти своего земляка и, если такое случалось, то разговоры велись бесконечно долго, пока есть возможность.

Вот и сейчас Кулов начал беседу с этих вопросов. Оба бойца оказались родом из Самары, и, так же как и они были дедами, а приехали сюда в составе одного из самарских мотострелковых полков.

Пока они разговаривали, появился офицер. Увидев, его самарцы, поблагодарили за чай и ушли. Все трое сели в кабину УРАЛа. Грузовик медленно выполз из сада на дорогу и уехал, гремя гнутыми стойками, с которых сыпался снег.

— Знаете, чё, в машине было? — Спросил Сергей, когда машина уехала.

— Ну и чё, — спросил снайпер.

— Снаряды.

— Вот ништяк, если бы туда ночью мина е…ула, нас бы как в песне поется, нашли километров за шесть, частями, ха — ха — ха, — сострил снайпер и засмеялся своей шутки.

Костер потух, мы сидели уже вокруг остывающих углей. Тишину время от времени нарушали взрывы — это артиллерия продолжала бомбить президентский дворец. В воздухе начал барражироват вертолет. Из могучих динамиков установленных на винтокрылой машине доносились призывы боевикам: 'Командование объединенной группировки российских войск, предлагает всем незаконно вооруженным формированиям сдаться и сдать оружие, в противном случае все будут уничтожены!'

— Счаз, побегут они сдаваться! — ехидно воскликнул Кузя.

— Мочить их козлов надо! — зло проговорил снайпер.

— В натуре, чё у нас градов, что ли нету? — поддержал его Леха.

— Ну и чё вы здесь расселись? — прервал разговор крик капитана Колоскова, на которого никто не обратил внимания, когда он подходил. Все встали и молча уставились на капитана.

Колосков был взбешен тем, что, во-первых, его никто не остановил, а во вторых, тем, что, когда он подошел, никто ему не сделал доклад. Колосков обматерил всех и дал пинка снайперу стоявшему ближе всех.

— Почему никто не стоит на посту? — заорал он.

— Мы все стоим, — ответил за всех Кулов.

— Почему же я к вам подошел незамеченным?

— Так вы же наш командир, сейчас уже светло и видно кто идет, — вставил Кузя, и тут же был свален с ног ударом приклада в грудь.

— Балбесы! Всем во двор и остальных уродов позовите! Процедил Колосков, — Ну чё встали бего-о- ом! — проорал он и зашагал во двор пятиэтажки.

Остальных звать было не нужно, услышав крики капитана, они сообразили, что лучше побыстрее явиться во двор.

Через несколько минут все подвластные Колоскову бойцы стояли во дворе, где их поджидал Романенко.

Там уже обживались тыловые службы. Несколько солдат копали капонир под полевую кухню, другие пытались сложить поаккуратнее продукты, сваленные в кучи прямо на землю. На действия Романенко никто не обращал внимания.

Старлей пересчитал своих солдат, построившихся перед ним в две шеренги — всего двадцать