останавливали их, не торопясь прицеливались и производили выстрелы. После каждого выстрела проверяли его результат и затем все так же спокойно, не спеша, уводили машины в укрытие. Совершив маневр, они вновь появлялись, и все начиналось сначала…
Свыше половины из 68 подбитых и уничтоженных в боях 20 апреля танков противника было на счету у экипажей ИС и самоходных орудий.
У нас же в тот день вышел из строя один танк».
Я понимаю, что мемуары — штука субъективная, но не настолько же! Ведь, судя по всему, очевидцы описывают один и тот же бой, даже количество уничтоженных немецких танков практически совпадает. Или командующий фронтом дал каждому командарму по два полка? В таком случае артиллерист Москаленко использовал их куда эффективней, чем мастер танковых атак Катуков.
Странно, но, вспомнив о двух самоходных полках, Катуков совсем забыл, что в ночь с 19 на 20 апреля от получил 6-й гвардейский механизированный корпус из 4-й танковой армии.
Обе стороны наращивали свои силы, но у Жукова возможностей для этого было больше. На южный берег Днестра были переброшены еще один стрелковый корпус и управление 18-й армии, две истребительно-противотанковые бригады, несколько артиллерийских полков. Катуков получил еще 213 единиц бронетехники, в том числе новенькие Т-34–85, которые тут же бросил в атаку: «Экипажам, получившим новые «тридцатьчетверки», пришлось дать два часа времени на их освоение. Больше дать мы тогда не могли. Обстановка на сверхшироком фронте была такая, что новые танки, обладающие более мощным вооружением, надо было как можно скорее ввести в бой».
Как говорился, «против лома нет приема». Этой тактике противник уже ничего не мог противопоставить. К началу мая его наступление выдохлось, на станиславском выступе наступило затишье. Советские войска удержали рубеж от устья реки Стрыпа, западнее Коломыи, Куты. Но и Жукову не удалось выполнить задачу на все 100% — Львов и Перемышль остались за немцами.
Катуков стал генерал-полковником, а его армия — 1-й гвардейской танковой армией.
Войска левого крыла 2-го Украинского фронта все глубже охватывали с севера группировку противника, действовавшую между Южным Бугом и Днестром, и создавали угрозу ее окружения. Чтобы задержать продвижение советских войск на кишиневском направлении, противник вынужден был перебрасывать часть сил 6-й армии, что ослабляло ее оборону перед 3-м Украинским фронтом. К середине апреля войска левого крыла 2-го Украинского фронта вышли на Днестр восточнее Кишинева. Здесь они встретили организованную оборону на заранее подготовленных рубежах.
Для того чтобы закрыть огромную брешь, которая образовалась в результате разгрома 8-й армии, остановить продвижение советских войск в Румынии и предотвратить угрозу окружения приморской группировки, германское командование вынуждено было произвести значительные перегруппировки. В район Ясс выдвигалась 4-я румынская армия — последний резерв Антонеску — восемь дивизий и одна бригада. На кишиневское направление для усиления 8-й немецкой армии перебрасывались еще семь румынских дивизий и две бригады. Три дивизии, в том числе две румынские, прибыли в 8-ю армию из состава группы армий «А». Всего против 2-го Украинского фронта с 21 марта до конца апреля было переброшено из Румынии и группы армий «А» армейское и восемь корпусных управлений, 18 дивизий и три бригады.
Сопротивление врага на ясском и кишиневском направлениях возросло. В то же время, ведя наступление в условиях полного бездорожья, войска фронта растянулись, тылы и значительная часть артиллерии отстали, армии понесли большие потери, снабжение войск ухудшилось. К тому же отставал от графика 3-й Украинский фронт, войска которого должны были выйти в район южнее Кишинева и оказать содействие при овладении городом.
Конев предложил перейти к обороне.
6 мая Ставка директивой подтвердила это решение.
Существенную помощь войскам 1-го Украинского фронта в разгроме северного фланга группы армий «Юг» оказал 2-й Белорусский фронт, осуществивший Полесскую операцию.
Успешное наступление войск 1-го Украинского фронта и продвижение его правого крыла далеко на запад создавали благоприятные условия для развития наступления в сторону Ковеля. Поскольку это направление считалось самостоятельным, Ставка 17 февраля 1944 года образовала на стыке Белорусского и 1-го Украинского фронтов 2-й Белорусский фронт под командованием генерал-полковника П.А. Курочкина в составе 61, 70, 47-й общевойсковых и 6-й воздушной армий, 2-го и 7-го гвардейских кавалерийских корпусов, Днепровской речной флотилии — 19 стрелковых, 6 кавалерийских дивизий, 1 отдельная танковая бригада, 3 отдельных танковых полка.
Согласно указаниям Ставки от 4 марта, фронт должен был организовать наступление на запад с ближайшей задачей разгромить ковельскую группировку противника. В дальнейшем планировалось овладеть Брестом, выйти на Западный Буг, а правым крылом выйти к реке Припять.
Главный удар предстояло нанести 47-й армии генерал-лейтенанта B.C. Поленова в обход Ковеля с севера и юга. Прибывшая из резерва 70-я «чекистская» армия генерал-лейтенанта И.Ф. Николаева должна была наступать с плацдармов на реке Стоход на Камень-Каширский с задачей, перерезав шоссе Брест— Ковель, не допустить удара противника с брестского направления. 61-й армии генерал-лейтенанта П.А. Белова предстояло очистить от противника южный берег Припяти, овладев городами Туров, Давид-Городок, Рубель, Столин.
Наступление предписывалось начать, «не ожидая полного сосредоточения войск фронта».
Вообще вся затея выглядит несколько авантюрно. Двадцать два дня отводилось генералу Курочкину от момента отдания директивы на создание нового фронта до момента атаки. На месте наличествовали только армия Белова и 77-й стрелковый корпус, передаваемый из 13-й армии. Всё остальное еще только предстояло получить, сосредоточить, обеспечить всем необходимым, сколотить штабы, подготовить войска к наступлению. Чтобы организовать, например, 47-ю армию, требовалось получить три дивизии у Жукова, стрелковый корпус из резерва Ставки и дождаться армейского управления от 2-го Украинского фронта.
Сосредоточение войск, прибывающих из резерва, происходило по единственной железной дороге. Они выгружались в районе Сарны, откуда выдвигались походным порядком. Но Сталин торопил, и Курочкин начал операцию в установленный срок, имея в своем распоряжении 13 дивизий. Остальные подходили и включались в бои по ходу дела; три дивизии и три отдельных танковых полка так и не прибыли.
В полосе фронта от Столина до Луцка оборонялись войска 2-й армии группы армий «Центр» — 7-я пехотная дивизия, боевые группы «Ханле» и «Агрикола» и шесть батальонов пехоты; часть сил 4-й танковой армии — 213-я охранная дивизия, группы Билле и «Гоуф», а также полицейские и охранные части. В ближайшем тылу располагались две венгерские пехотные дивизии.
В течение первой половины марта войска 2-го Белорусского фронта производили перегруппировку. Главные силы 47-й и 70-й армий подтягивались на рубеж реки Стоход, а их передовые отряды, сбивая мелкие группы врага, переправились на западный берег и в ряде мест заняли плацдармы.
15 марта развернули наступление армии Поленова и Николаева. 16 марта на столинском направлении перешли в атаку главные силы 61-й армии.
Действуя в исключительно сложных условиях лесистой и болотистой местности, 47-я и 70-я армии к 18 марта продвинулись вперед на 30–40 км. Им противостояла 213-я охранная дивизия. Немцы были отброшены за Ковель, а гарнизон города блокирован пятью стрелковыми дивизиями 47-й армии. В Ковеле оказались в окружении подразделения сводной группы Баха, полк охранной дивизии и полицейские части. Несмотря на все советские атаки, «крепость» держалась.
Германское командование понимало, что прорыв на Ковель и Брест выводил Красную Армию в глубокий тыл группы армий «Центр», и принимало срочные меры для укрепления обороны на этом направлении. В последней декаде марта — в первых числах апреля немцы дополнительно перебросили в полосу 2-го Белорусского фронта танковую дивизию СС «Викинг», 4-ю танковую, четыре пехотных дивизии, пять бригад самоходных орудий.
