– Сейчас особый случай, – сказал Лукас, засовывая в седельные мешки ее и свои веши. В ответ она вульгарно фыркнула.
– Я отвезу тебя домой, – добавил он.
После его заявления остатки сонливости мгновенно исчезли.
– Правда? – Меган с недоверием смотрела на него своими огромными глазами. – Ты повезешь меня в Левенуэрт?
– Угу. Но только если ты оденешься и будешь готова через две минуты.
Меган соскочила с постели и быстро натянула брюки.
– Откуда такая внезапная щедрость? – спросила она, не удосужась заправить ковбойку и впихивая ноги в ботинки.
– Никакая не щедрость, а новые известия о Скотте. Мой маршрут меняется. Я еду через Левенуэрт. – Он сказал ей только половину правды. Но Лукас полагал, что от Левенуэрта до Индепенденса не слишком далеко. Он решил завезти Меган в полицейский участок, поразмыслив, что небольшую потерю времени он сможет, оставшись один, легко наверстать. Когда никто не будет ему мешать, он поедет гораздо быстрее.
Он подошел к двери, распахнул ее и держал открытой.
– Готова?
– Готова. – Меган вскочила и прошла вперед него.
Прежде чем она отпустила ручку двери, Лукас из-за спины посадил ей на голову новую шляпу. Дал два шлепка – один по стетсону, другой ей по мягкому месту – и выпроводил в коридор.
Меган чувствовала себя неспокойно. И чем ближе они подъезжали к Левенуэрту, тем больше. За весь путь Лукас не произнес и нескольких слов. Она представляла себя в тюремной камере, с решетками со всех сторон, и почти осязаемо ощущала холодные железные прутья. Конечно же, он не откажется от своих намерений. Да и с чего? Разве несколько часов плотского удовольствия что-нибудь меняют?
Больше, чем тюрьма, ее беспокоила отчужденность Лукаса. После той, проведенной вместе ночи они, казалось, все больше отдалялись друг от друга.
А она-то почти поверила, что за его внешней суровостью, помимо бессердечия и жажды мести, скрывается добрый и щедрый человек. Оказывается, она ошиблась. Все, что для него представляло значение, было сконцентрировано на мести Сайласу Скотту за его кровавые деяния. И хотя она понимала Лукаса, его ненависть и потребность в справедливом возмездие вызывали в ней сопереживание, все-таки она не представляла себе, как подобные чувства могут целиком поглощать человека, его душу и всю жизнь.
Меган посмотрела сбоку на его негнущуюся фигуру, на его лицо, жесткую линию подбородка.
– Лукас, ты не передумал сдавать меня в полицию?
– Нет, – буркнул он, не глядя.
– Скажи, я могу что-то сделать, чтобы ты изменил свое мнение?
– Нет.
«Ладно, попробуем сторговаться», – подумала Меган, набирая побольше воздуха в грудь.
– Ну что ж, на нет и суда нет. Я понимаю, ты выполняешь свою работу. Поэтому я все приму со смирением.
Лукас уставился на нее, удивленно подняв брови. У него едва голова не пошла кругом.
– И ничего не будешь доказывать?
– Не буду.
– Ни брыкаться, ни кричать? И угрожать отправить меня на виселицу тоже не будешь?
– Ни то, ни другое, ни третье. Обещаю.
Он по-прежнему не сводил с нее глаз. Что она задумала? Несомненно, в ее маленькой хитрой головке сейчас возникли какие-то мысли. Чтобы такая плутовка позволила засадить себя в тюрьму без всякого сопротивления? Он и на минуту не мог в это поверить.
– При условии? – спросил Лукас.
– Скорее не условие, а небольшое одолжение.
– Никаких сделок не будет, – проворчал он, снова поворачиваясь лицом вперед. Нет уж, лучше тащить ее, брыкающуюся и кричащую, в тюрьму, чем иметь дело с кознями самого дьявола.
– Лукас, от тебя не требуется больших уступок. Я прошу об одном маленьком одолжении, которое для меня очень много значит.
Он не отвечал и не смотрел в ее сторону.
– Ты отведешь меня в участок к мистеру Томпсону. Обещаю тебе, я не стану буйствовать. Только сначала мы заедем к моим родным. Мне нужно с ними повидаться. Я не хочу, чтобы они узнали обо всем с чужих слов. Я должна сама все рассказать, чтобы как-то смягчить шок. Ну пожалуйста, Лукас.
Лукас скрипнул зубами, задумавшись на секунду над ее предложением. Может, согласиться? Ничего плохого, если она напоследок поговорит с братом. Всего несколько лишних часов. Он смотрел на ее лицо с влажными кудряшками, прилипшими к коже там, где волосы выбились из-под шляпы. Желание, интенсивное и жаркое, пронзило тело с быстротой молнии.
Он тихо чертыхнулся. Ему будет недоставать ее больше, чем он думал. И как только у него язык повернулся сказать ей «нет»? Ведь она просила разрешить ей последний визит к родственникам.
