– И куда вы свозили деньги? – Меган дернула плечом.

– Вы и впрямь думаете, что я вам скажу?

Лукас поднялся с кресла и начал отстегивать кобуру.

– Вы, кажется, жаждали посвятить Эвана в свой маленький план, – сказал он, роняя на пол кожаный чехол с «кольтом». – Держу пари, если я пощекочу вас в одном укромном местечке, вы расскажете мне, где лежат деньги.

О ужас! Как ее осенило наговорить на себя? Только теперь до нее дошло, какие могут быть последствия ее признания в преступлении, которого она не совершала.

– Нет, нет! – завизжала она, видя, как Лукас расстегивает рубашку. – Я не могу вам сказать.

Рубашка в мгновение ока упала на пол; обнажив бронзовую кожу, а его пальцы двинулись к верхней пуговице брюк.

– Вы на службе, – сказала Меган, действительно запаниковав. – Вам запрещено вступать в любые отношения с вашими узниками. Вы не имеете права даже пальцем меня тронуть.

– На мне нет фуражки с кокардой. Я, если помните, просто делаю одолжение своему другу. А насчет пальцев он ничего не говорил.

– Ну тогда я вам говорю! Не прикасайтесь ко мне. – Лукас разразился долгим звучным хохотом.

– В данном случае у вас нет выбора.

Меган подтянула покрывало повыше и отползла в изголовье кровати. Лукас подошел сбоку. Теперь его брюки были полностью расстегнуты.

– Идите сюда, красавица. То, что я вам предложу, будет не похоже на то, чем вы занимались раньше. – Он легонько дернул за угол покрывала.

Меган попыталась вернуть покрывало назад. Он дернул сильнее. Чем упорнее она сопротивлялась, тем жестче становились его действия. Оставалось либо позволить притянуть себя ближе, либо расстаться с покрывалом, и ей почему-то подумалось, что, бегая по комнате нагишом, она поставит себя в безвыходное положение.

Одним мощным рывком Лукас придвинул ее к себе. Кружевная материя вдруг показалась ей невероятно тонкой, так как сквозь нее ощущался жар, исходящий от его тела. Она зажмурила глаза, молясь, чтобы небо помогло ей каким-нибудь чудесным образом исчезнуть.

Теплое дыхание у щеки заставило ее насторожиться. Значит, его губы находятся поблизости. В следующий миг они коснулись ее рта. От его мягкой ласки часть ее страхов вылилась в тихий вздох. Губы ее слегка приоткрылись. Лукас просунул между ними язык и проник в рот, медленно исследуя внутри, выигрывая время. Наконец, углубив поцелуй, он скользнул под покрывало и обхватил ее грудь.

Она застонала и подалась вперед, инстинктивно прижимаясь к его мозолистой ладони, облегчая ему доступ к чувствительной плоти. Его рука сминала упругую округлость, теребя большим пальцем круглый, как галька, бугорок. Судорожно глотая воздух, Меган попыталась прийти в себя, когда Лукас освободил ее губы; Он провел языком вокруг ее соска, и обретенное ею минутное самообладание мгновенно улетучилось. Она шумно вздохнула и, выпустив покрывало, переместила руки ему на спину. Быстро пробежала пальцами вверх и дошла до его шевелюры.

Он двинулся к другому соску, потом стал поглаживать ее увлажнившуюся кожу, заставляя ликовать каждый нерв, каждую клеточку, пока ее тело не превратилось в изумительный проводник его невесомых прикосновений.

Наконец он оторвался и поднял голову. Их глаза встретились. Меган впилась ногтями ему в плечи, молча прося о продолжении колдовства.

– Где деньги? – спросил он прерывающимся голосом. Грудь его часто вздымалась.

Меган замотала головой, не желая позволить чему бы то ни было порвать сотканную вокруг нее паутину блаженства.

Лукас снова ее поцеловал, жестко и властно, пригибая к матрасу весом своего тела. Она почувствовала, как его восставшая мужская плоть прижимается к ее бедру.

– Говорите, – повторил он.

– Я не знаю, – сказала она, лишь наполовину понимая, о чем ее спрашивают.

– Скажите, где вы спрятали деньги.

– Я не знаю.

– Знаете, – настаивал Лукас. – Скажите мне.

– Я солгала, – сказала Меган, отпуская его плечи. Ее руки бессильно упали по бокам. – Я не знаю, где деньги. Меня там не было. Я все придумала.

Лукас несколько дольше задержал на ней пристальный взгляд и заставил себя оторваться от постели. Он застегнул брюки и, прошагав обратно к креслу, подобрал с пола ремень с кобурой, чтобы снова водворить оружие на бедро.

«Черт побери, чуть было не потерял контроль! – выругался он про себя. – Еще мгновение и, сметя все препоны, оказался бы внутри ее». Он потянулся за рубашкой и надел ее с такой поспешностью, что только чудом не порвал.

Взор его вновь обратился к Меган. Она пыталась успокоиться и старалась дышать ровно. Лукас смотрел, как дышит ее взбудораженная грудь. Наблюдая за ее равномерными движениями, он постепенно осознавал, что вел себя неподобающе. Скольким бы мужчинам она ни распахивала объятия, не имеет никакого значения. Выступая в роли блюстителя закона, как в данном случае, он не должен посягать на ее права. Даже если ее потемневшие глаза и набухшие соски, казалось, взывали к ласкам. Даже если, находясь от нее в десяти футах, он не мог не думать о физической близости с ней. С тех пор как умерла Энни, у него не