Бели ты сейчас же не полезешь вверх, то опоздаешь.

Послушавшись Джа, я ухватился за древко и со всей возможной поспешностью начал карабкаться, жалея только об одном: что я так далеко отстаю в физическом развитии от своих обезьяноподобных предков. К этому времени тугодум-ситик сообразил, наконец, что рискует остаться вовсе без обеда, вместо удвоенной порции, как ему мечталось.

Увидев меня взбирающимся по копью, он испустил пронзительное шипение и с ужасающей скоростью ринулся ко мне. Я уже почти долез до другого конца копья; еще шесть дюймов - и я смогу ухватиться за друга, по тут последовал неожиданный рывок. С ужасом глянув вниз, я увидел, что чудовище вцепилось клыками в наконечник копья. Я ринулся вверх, пытаясь в последнем усилии дотянуться до руки Джа, но ситик с такой силой рванул копье на себя, что оно вырвалось из рук мезопа, едва не сорвавшегося со скалы, а я, все еще цепляясь за древко, полетел вниз, прямо в раскрытую пасть зверюги. Надеясь, видимо, схватить меня зубами, ситик забыл, что острый конец копья все еще находится у него во рту. В результате, под тяжестью моего тела, копье пронзило ему нижнюю челюсть. От боли ситик захлопнул пасть, я же, выпустив из рук копье, шлепнулся ему на морду, прокатился по голове, шее и широкой спине и свалился на землю.

Едва коснувшись земли, я вскочил на ноги и со всех ног помчался назад по дороге, приведшей меня в это ужасное болото. Брошенный через плечо на бегу взгляд убедил меня, что ситик занят только копьем, застрявшим в его челюсти, причем занят настолько, что я могу без опасения добраться до вершины утеса. Когда лабиринтодон, наконец, освободился и обнаружил мое отсутствие, он злобно и негодующе зашипел и удалился в камыши. Больше я его не видел.

Первым делом я поспешил к повисшему на стене утеса Джа и помог ему спуститься. Он даже слушать не захотел моих благодарных излияний за его попытку спасти меня, чуть-чуть не закончившуюся трагически.

- Я распрощался с надеждой снова увидеть тебя живым, когда ты свалился в бассейн в храме махар. Даже я не смог бы вырвать тебя из их когтей. Вообрази же мое удивление, когда я нашел на берегу твои следы, идущие от вытащенной на берег пироги. Я сразу бросился искать тебя, зная о том, что у тебя нет оружия и ты полностью беззащитен. Я без труда разобрался в твоих следах и успел, как видишь, вовремя.

- Но чего ради ты так себя утруждал? - спросил я, несколько удивленный таким проявлением дружеских чувств со стороны человека другого мира, другой расы и другого цвета кожи.

- Но ты же спас мне жизнь! - ответил он. - С этого момента я считал своим долгом заботиться о тебе и всячески помогать. Любой истинный мезоп на моем месте поступил бы точно так же. Но надо признаться, мною двигало не только чувство благодарности, но и чувство привязанности к тебе. Ты мне нравишься, и я бы хотел, чтобы ты жил с нами. Ты можешь стать членом моего племени. Я обещаю тебе лучшую охоту и рыбалку во всем Пеллюсидаре, а если ты задумаешь выбрать себе подругу, мы вместе найдем ее среди прекраснейших девушек этого мира. Ты не хочешь отправиться со мной?

Тогда я поведал ему о Перри, Диан и о долге, заставляющем меня отказаться от его лестного предложения. Еще я обещал, что обязательно вернусь, если только сумею отыскать его остров.

- Ну, это очень просто, друг мой, - сказал Джа. - Тебе достаточно для этого выйти к подножию высочайшего пика в Туманных горах. Там ты найдешь реку, впадающую в Люрель-Аз. Напротив ее устья лежат три больших острова. Крайний слева называется Анорок, там живет племя Анорок, вождем которого я являюсь.

- А как мне найти Туманные горы? - поинтересовался я.

- Люди говорят, что их вершины видны чуть ли не отовсюду в Пеллюсидаре.

- А каковы размеры Пеллюсидара? - спросил я из любопытства, желая выяснить, имеется ли у этих дикарей сколько-нибудь правдоподобная географическая теория.

- Махары считают, что он круглый и вогнутый, как внутренняя сторона скорлупы ореха толы, - ответил Джа. - Но я лично в это не верю; будь это правдой, мы непременно упали бы обратно, случись нам пройти значительное расстояние, а все моря и реки слились бы в один большой океан, и все мы давно утонули бы. Нет, Пеллюсидар - это плоская равнина, простирающаяся во все стороны до неведомых пределов. Если верить легендам и преданиям, по краям Пеллюсидар огражден великой стеной, которая не дает водам излиться в окружающее его огненное море, в котором находится наш мир. Сам я никогда не забирался так далеко от Анорока, чтобы увидеть эту стену своими глазами. Однако логично предположить, что она существует, в то время как верить в глупые бредни махар просто смешно. Ну сам посуди, если они правы, значит, те люди, что живут на другой стороне Пеллюсидара, должны ходить вниз головой! при этих словах Джа разразился хохотом.

Мне стало ясно, что люди в этом мире недалеко ушли в области наук, а мерзкие махары, наоборот, продвинулись далеко за пределы человеческого опыта и понимания. Мне стало грустно от мысли, какой многовековой путь еще предстоит пройти этому народу, чтобы преодолеть вопиющее невежество, даже если мы с Перри сможем им в этом помочь. Скорее всего, нас ждет смерть, как многих других подвижников и просветителей в истории нашего общества, осмелившихся бросить вызов суеверию и невежеству в прошлом. Но я твердо решил рискнуть, если для этого представится хоть малейшая возможность.

Тут мне пришло в голову проверить свои педагогические способности на Джа, который все же был моим другом, а значит, должен был выслушать меня с большим вниманием, чем любой другой обитатель Пеллюсидара.

- Джа, - начал я, - а что бы ты сказал, если бы я заявил, что махары правы во всем, что касается формы Пеллюсидара?

- Я бы сказал, - ответил он, - что ты либо сам дурак, либо меня считаешь дураком.

- Но Джа, - продолжал убеждать его я, - как же тогда ты объяснишь мне мое появление в этом мире? Ведь я прошел сквозь земную оболочку с ее внешней стороны на внутреннюю. Если бы Пеллюсидар плавал в огненном море, люди не смогли бы жить за его пределами, разве не так? Но я - то явился сюда из огромного мира, населенного людьми и животными, птицами и рыбами, покрытого сушей и могучими океанами.

- Ты уверяешь меня, что жил на другой стороне Пеллюсидара, то есть у меня под ногами? Тогда ты должен был ходить вниз головой. Ты что, думаешь, я сумасшедший, чтобы поверить в такое?

Я попытался объяснить ему физические законы тяготения, используя для наглядности плоды с деревьев, чтобы показать полнейшую невозможность для любого тела улететь с земли прочь. Джа слушал меня так внимательно, что я даже обрадовался, решив, что мои слова заставили его по-новому взглянуть на мироздание. Но я ошибся.

- Твой собственный пример, - сказал он после раздумья, - доказывает ложность твоей теории. Он уронил один из фруктов на землю.

- Видишь? Пока нет сопротивления, он летит, но как только встречает преграду, сразу останавливается. Если бы Пеллюсидар не опирался на огненное море, он тоже упал бы, как и этот фрукт. Ты сам это доказал!

Мне больше нечего было ему возразить, я понял это по его глазам и отложил безнадежное дело до лучших времен, рассудив, что невозможно объяснить человеку, никогда не видевшему Солнца, Луны и звезд, закон всемирного тяготения. Обитатели внутреннего мира так же не способны понять это, как обитатели внешнего не могут осознать, скажем, вечность и бесконечность Вселенной.

- Ну ладно, Джа, - засмеялся я, - оставим в покое вопросы, как лучше ходить - на голове или на ногах, кто и откуда явился, а решим пока, куда нам теперь идти. Мне бы очень хотелось, чтобы ты проводил меня в Футру, где я собираюсь отдаться в руки махар. Я должен присоединиться к своим друзьям и вместе с ними осуществить план побега, сорвавшийся из-за того, что саготы повели нас всех на арену наблюдать за наказанием рабов, посмевших убить охранника. Я так жалею, что убежал один, ведь я уже мог бы быть на