Я двигался медленно, чтобы не привлекать внимания, но, могу уверить вас, мозг мой работал быстро. Мой разведочный флайер обладал большой скоростью, и я мог развернуться и попробовать улететь от патрульного корабля, но против этого существовало два важных возражения: во-первых, он немедленно открыл бы огонь, а шансы на то, что меня не собьют, были очень малы; во-вторых, если бы я все же каким-то образом убежал, для меня стало бы практически невозможным попасть в город прежним путем, поскольку мой корабль был бы взят на заметку и вся патрульная служба искала бы его.

Крейсер приближался ко мне, и я лихорадочно придумывал историю о своем долгом отсутствии в Зоданге и утрате документов. Лучшее, на что я мог надеяться при отсутствии документов, это на запас денег, который, возможно, в чем-то помог бы мне. На это, однако, была слабая надежда, ведь они, вероятно, захотели бы узнать, кто был моим нанимателем, когда я потерял документы, а без этого мне грозила все та же беда.

Вот они уже приблизились на расстояние окрика; я ждал, что сейчас мне прикажут остановиться. В этот момент я услышал над собой громкий треск. Я увидел два столкнувшихся маленьких корабля. Переведя взгляд на патрульный корабль, я отчетливо разглядел офицера – он тоже смотрел в ту сторону, отдавая короткие приказы. И тут острый нос его крейсера начал подниматься. Внимание было отвлечено более важным происшествием, и я спокойно проскользнул в город.

Много лет назад, когда Зодангу захватили зеленые орды тарков, она была почти полностью разрушена. С тем старым городом я был хорошо знаком, а восстановленный город я посещал всего один или два раза.

Медленно пролетая над городом, я нашел наконец то, что искал – скромный общественный ангар на его бедных окраинах. В любом городе есть такие районы, они хороши тем, что там не встретишь любопытствующих и расспрашивающих, если только не нарвешься на представителей закона.

Выбранный мною район и ангар выглядели именно такими. Ангар размещался на крыше старого здания, которое, очевидно, избежало разрушения во время нашествия. Посадочная площадка была маленькой, а сам ангар – грязным и неопрятным.

Когда я опустился на крышу, толстый человек, испачканный черной смазкой, появился из-за флайера, над мотором которого он работал. Он вопросительно посмотрел на меня, и я подумал, что у него не слишком дружелюбное выражение лица.

– Чего ты хочешь?

– Это общественный ангар?

– Да.

– Я хочу поставить свой корабль.

– У тебя есть деньги? – спросил он.

– Немного. Я заплачу за месяц вперед, – ответил я.

– В ангаре есть свободное место, – проговорил он и указал рукой: – Поставьте флайер туда.

Разместив судно, я возвратился к человеку и расплатился.

– Есть здесь где-нибудь поблизости общественный дом, дешевый и не слишком грязный? – спросил я.

– Как раз в этом здании, – ответил он. – Лучше ты нигде не найдешь.

Это вполне устраивало меня: когда пускаешься в приключения, никогда не знаешь, когда тебе понадобится флайер. А ведь от этого может зависеть жизнь. Я спустился по пандусу в отверстие в крыше. Лифты поднимались только до этажа под крышей. Здесь я отыскал один с раскрытой дверцей. Лифтером был рассеянный юноша в бедной одежде.

– На первый этаж? – спросил он.

– Мне нужно снять помещение, – разъяснил я. – Я хочу побывать в конторе этого общественного здания.

Он кивнул, и лифт двинулся вниз. Изнутри здание казалось еще более старым и ветхим, чем снаружи.

– Приехали, – сказал лифтер.

В марсианских городах подобные общественные здания используются главным образом как спальни; там редко бывают отдельные комнаты. Вдоль стен расставлены низкие пронумерованные платформы, на которых каждый гость оставляет свои спальные шелка и меха. Днем и ночью здания патрулируются вооруженными охранниками, нанятыми владельцами: слишком часто здесь происходят убийства. Потому-то не пользуются особым спросом отдельные комнаты.

В тех общественных местах, где живут женщины, больше отдельных комнат и нет охраны, поскольку на Барсуме не принято убивать женщин (лишь в крайне редких случаях наемные убийцы поднимают на них руку).

Общественное здание, куда привел меня случай, предназначалось только для мужчин. Владелец, дородный человек, в прошлом известный пантан, или солдат свободы, показал мне мое спальное место и взял плату. Указав в ответ на мой вопрос направление, в котором находится столовая, он ушел.

В это время в доме почти никого не было, но все личные веши, меха и шелка открыто лежали на своих местах, никем не охраняемые – воровство практически неизвестно на Марсе.

Я принес с собой старые спальные шелка и меха и положил на свою платформу. На соседнем месте лежал человек с хитрыми глазами и злым лицом. Он с подозрением следил за мной с того момента, как я вошел. Наконец он заговорил:

– Каор, – сказал он, используя обычную форму марсианского приветствия.

Я кивнул и ответил тем же.

– Мы будем соседями, – продолжал он.

– По-видимому.

– Ты, очевидно, не здешний, по крайней мере в этой части города я тебя не встречал. Я слышал, как ты спрашивал владельца о столовой. Та, которую он указал тебе, не так уж хороша. Я обычно хожу в другую. Если хочешь, идем вместе.

Таинственность этого человека в сочетании с его злым лицом натолкнула меня на мысль, что он может быть связан с преступным миром, но именно такие люди мне были и нужны, поэтому я быстро согласился.

– Мое имя Рапас, – сказал он. – Меня называют Рапас Ульсио, – добавил он не без гордости.

Теперь я был уверен, что оценил его верно, потому что «ульсио» – значит «крыса».

– Меня зовут Вандор, – сказал я.

– По твоим украшениям я вижу, что ты зоданганец.

– Да, – ответил я. – Но я много лет не был в городе. В сущности, я не был здесь с того времени, когда город был сожжен тарками. В нем так много изменений, что кажется, будто пришел в чужой город.

– По внешнему виду ты похож на профессионального солдата, – предположил он.

– Я пантан, служил много лет в другой стране, но недавно убил там человека и вынужден был бежать.

Я знал, что если он преступник, как я предположил, это признание в убийстве заставит его держаться со мной свободнее. Он быстро взглянул на меня и отвел глаза. Я увидел, что мое признание произвело на него впечатление.

По пути в столовую, которая размещалась на другой улице недалеко от общественного здания, мы продолжили разговор.