к дому, он не убирал руку с ее плеча. Этот жест, несомненно, был рассчитан на Оливию. Но, поскольку они уже договорились, что, чем скорее посвятят дочь в истинное положение вещей, тем лучше, то казалось нелогичным с его стороны продолжать поддерживать видимость близости между ними.

Этот день утомил Маргарет. Когда Джордж вез их обратно в Эверсли, она уверяла себя, что виной всему свежий воздух. Хотя в глубине души понимала: это эмоциональное напряжение так опустошило ее. Единственным желанием было добраться до постели и спать до тех пор, пока все не закончится и ее жизнь не вернется в привычное русло. Пока из нее не исчезнет Джордж.

Но если она именно этого хочет, то почему одна лишь мысль о жизни без него заставляет ее чувствовать себя бесконечно несчастной?..

Я уже однажды проходила через это, стиснув зубы, напомнила себе Маргарет позже, когда переодевалась к обеду. Я уже любила и теряла его. А посему не намерена повторять печальный опыт. Или намерена? Тогда она была моложе, сильнее… У нее была определенная цель в жизни. Ей нужно было думать об Оливии, о своем ребенке. Конечно, и теперь она должна о ней заботиться, но уже иначе. Оливия и сама теперь стала взрослой.

В ее маленьком доме было всего две спальни, поэтому решили, что Джордж после обеда переночует в местной гостинице. Оливия поддразнивала их, говоря, что, поскольку их уже застали однажды вместе, вряд ли Джорджу имеет смысл сохранять видимость благопристойности.

— Мне будет не хватать вас обоих, когда я вернусь в университет, — заметила Оливия, входя в спальню Маргарет. — Ладно, все равно это ненадолго. Мы снова будем вместе, когда я приеду на каникулы и Джим подготовит все необходимое для обследования… Кстати, я ведь должна позвонить ему, чтобы выяснить точную дату. — Ей вдруг что-то пришло в голову, и она немного помрачнела. — Вот интересно, ма, а та другая… женщина, из-за которой он тебя оставил…

— Олли… ради Бога, я не хочу об этом говорить. — Рука Маргарет дрожала, когда она вдевала серьгу. — И не приходи в такой экстаз при мысли о том, что мы с Джорджем снова будем вместе. Видишь ли, из этого может не получиться ничего хорошего.

— Что?! — Оливия изумленно уставилась на мать, а затем рассмеялась. — Не говори глупости, ма! Любому очевидно, что вы без ума друг от друга. Взгляд папы, когда он смотрит на тебя и думает, что его никто не видит, напоминает мне взгляд голодного пса, нацелившегося на заветную кость.

— Большое спасибо, — сухо произнесла Маргарет, низко склонив голову, чтобы Оливия не заметила предательского выражения ее глаз.

Да, Джордж великолепный актер, следует отдать ему должное! Но Маргарет сомневалась, что это лицедейство пойдет кому-либо из них на пользу. Рано или поздно Оливия узнает правду. Но не раньше, чем станут известны результаты обследования. Как заметил Джордж, они оба будут нужны ей, особенно если анализы окажутся положительными.

— Почему бы тебе не поехать вместе с папой к нему домой? — предложила Оливия. — Что тебе мешает?

— Я ведь работаю, если помнишь.

— Да, но ты сможешь оставить работу, если вы снова поженитесь, — уверенно проговорила Оливия. — Я знаю, ты захочешь продолжить заниматься приютом. И, судя по тому, что рассказал мне папа о своем участии в этом деле, он с радостью тебя поддержит…

Вздохнув про себя, Маргарет встала.

— Нам лучше спуститься вниз, — сказала она дочери. — Джордж скоро приедет.

Они снова обедали в «Серебряной подкове».

В прошлый раз взгляд Маргарет испуганно метался по сторонам. Она была в шоке от встречи с Джорджем и даже на мгновение не могла представить, что будет когда-либо сидеть за одним столом с ним в этом самом ресторане. И уж тем более Маргарет не могла предвидеть, что Оливия будет с ними, а она сама окажется в ситуации, когда придется притворяться, будто они с Джорджем собираются восстановить свой брак.

Сегодня, как и тогда, у нее совсем не было аппетита. И причиной тому опять-таки было присутствие Джорджа, хотя сейчас он сидел намного ближе к ней, чем в прошлый раз.

Со стороны мы, несомненно, кажемся счастливой, крепкой, любящей семьей… Маргарет даже прикрыла глаза от боли, которую вызвала в ней эта мысль. Она одна знала, как ей хочется, чтобы так оно и было.

— С тобой все в порядке, ма? — встревоженно спросила Оливия. — Ты очень побледнела.

— Я просто устала, только и всего, — вымученно улыбнувшись, солгала Маргарет.

Ради дочери она должна терпеть это притворство, по крайней мере, до тех пор, пока не станут известны результаты обследования. Она отрицательно покачала головой, когда Джордж спросил, нет ли у нее каких- нибудь особых пожеланий в отношении вин, и отрешенно отметила, что Оливия наклонилась к отцу и что-то прошептала. Джордж сделал знак официанту.

Позже, когда им принесли шампанское в ведерке со льдом, Маргарет удивленно посмотрела на него.

— Идея Оливии, — коротко пояснил Джордж. — Она считает, что мы должны отпраздновать наше воссоединение и выпить за будущее.

Когда-то Маргарет любила шампанское, наслаждалась ледяным покалыванием на языке, пузырьками, щекочущими неебо. Но сейчас ее мутило от него, так же как от стоящей перед ней еды.

Она постаралась выглядеть счастливой и спокойной. Однако по коротким взглядам, которые время от времени бросал на нее Джордж, стало ясно, что если ей и удалось обмануть Оливию, то его она не провела.

То, что не дочь, а именно он отлично понимает ее, угадывает ее истинные чувства, вызвало у Маргарет странное холодящее ощущение под ложечкой…

Она почувствовала облегчение, когда вечер подошел к концу и они вышли из ресторана.

В удобной машине Джорджа, под убаюкивающее шуршание шин по гудрону глаза у Маргарет сами собой закрылись, тело отяжелело. Ей с трудом удавалось не заснуть.

Джордж, остановил машину перед домом. Маргарет по привычке зашарила по дверце в поисках ручки и напряглась, когда Джордж перегнулся через нее, чтобы помочь ей. Маргарет вдавилась в спинку сиденья, пытаясь избежать соприкосновения с ним.

По взгляду, который он бросил на нее, она поняла, что Джордж догадался о ее намерении. Хотя ей было невдомек, почему это вызвало горечь и злость, отразившиеся на его лице. Оливия не обращала на них внимания. Она уже выскочила из машины.

— Ты выглядишь измученной, — бесцеремонно заметил Джордж. — Но не волнуйся: я не останусь. Только провожу вас.

Оливия, впрочем, была иного мнения. Когда они подходили к дому, она сонным голосом объявила:

— Я, пожалуй, лягу прямо сейчас, и вы можете не опасаться, что я снова стану играть роль дуэньи при собственной матери. Судя по поцелую, свидетелем которого я была сегодня днем, вы будете признательны, если вас оставят наедине.

Маргарет споткнулась о камень на дорожке, и Джордж тут же поддержал ее. Остаться с ним наедине? Это невозможно!.. И все же, если она станет возражать, протестовать, это может вызвать ненужные расспросы Оливии.

Как только они вошли в дом и дочь пожелала им спокойной ночи, Джордж спокойно сказал Маргарет:

— Послушай, тебе лучше присесть, а я пока приготовлю нам чай.

Только кивнув в ответ и открыв дверь кухни, она поняла, что это ее дом и ей следовало бы играть роль гостеприимной хозяйки, вместо того чтобы позволять Джорджу распоряжаться здесь. Тем не менее она с облегчением вошла в гостиную и, сняв туфли, свернулась клубочком на кушетке…

Маргарет уже спала, когда Джордж вернулся с чайным подносом. Некоторое время он с нежной задумчивостью смотрел на спящую женщину. Сегодня днем в его объятиях она была так… так уместна, словно ей судьбой было предназначено находиться там, словно она сама всей душой стремилась туда… А