твое, и будешь ты в благословение; Я благословлю благословляющих тебя, и злословящих тебя прокляну, и благословятся в тебе все племена земные».

— Как убедительно ты произносишь эти слова! — сказала Пэм.

— Они очень важны, — ответил за Малоуна Хаддад. — Евреи считают, что они дают им исключительное право владеть Палестиной. Большую часть своей взрослой жизни я провел за изучением Библии. Это удивительная книга! И знаете, что отличает ее от других эпических повествований? В ней нет ни мистики, ни волшебства, она целиком сфокусирована на ответственности человека.

— А вы сами верите? — спросила Пэм.

— В религию? — Хаддад покачал головой. — Нет. Я слишком отчетливо вижу ее манипуляторский характер. В Бога? Это другое дело. Мне довелось на собственной шкуре испытать Его равнодушие. Я родился мусульманином, мусульманами были мой отец и дед. Но после войны в тысяча девятьсот сорок восьмом году на меня что-то нашло, и именно тогда Библия стала моей страстью. Я захотел прочитать первоначальный вариант, чтобы узнать ее подлинный смысл.

— Почему израильтяне хотят тебя убить? — в который уже раз спросил Малоун.

— Они потомки Авраама, те, кого Бог обещал благословить, прокляв при этом их врагов. В подтверждение этих слов миллионы людей умерли в течение веков, тысячи — за последние пятьдесят лет. Недавно, Коттон, я был вовлечен в дискуссию. Некий заносчивый тип в местном пабе доказывал мне, что Израиль имеет безусловное право на существование. В доказательство своей точки зрения он привел шесть доводов, каждый из которых опирался соответственно на археологию, историю, здравый смысл, гуманность, соображения безопасности и — для него это было главным — обещание. — Хаддад помолчал. — Библейское обещание, Коттон, Аврамов завет. На обещание, якобы данное Богом народу Израиля, о котором говорится в Книге Бытия.

Малоун ждал продолжения.

— А если это неправда?

Хаддад посмотрел на карту Израиля, а затем перевел взгляд на висевшую рядом карту Саудовской Аравии.

— Продолжайте, — проговорил новый голос.

Они обернулись.

У входной двери стоял низенький мужчина в очках и с большими залысинами, а рядом с ним — невысокая, плотно сбитая смуглолицая женщина. Оба держали в руках пистолеты с глушителями. Малоуну хватило одного взгляда на оружие, чтобы понять, на кого работают эти двое.

На Израиль.

Вашингтон, округ Колумбия, 9.50

Стефани закончила завтракать и махнула официанту, чтобы тот принес счет. Она находилась в ресторане рядом с Дюпон-Серкл, недалеко от своего отеля. На ноги уже была поставлена вся группа «Магеллан» и семь из ее двенадцати юристов. Убийство Ли Дюранта предоставило им всем достаточную мотивацию для активных действий, но столь бурная деятельность таила в себе и определенную опасность. О ней непременно станет известно другим разведывательным агентствам, а значит, Ларри Дейли окажется тут как тут. Ну и черт с ним! Малоун нуждается в ее помощи, и она не подведет его, как это произошло в прошлый раз.

Расплатившись по счету, она вышла на улицу, поймала такси и через четверть часа выбралась из машины на Семнадцатой улице, протянувшейся вдоль национального парка Молл. День был ясным и солнечным, женщина, которой Стефани позвонила два часа назад, уже сидела в тени деревьев, на скамейке у памятника жертвам Второй мировой войны. Эта длинноногая блондинка, как было известно Стефани, обладала редкостной проницательностью, так что с ней надо было держать ухо востро.

Стефани знала Хизер Диксон уже почти десять лет. Фамилия той досталась от мужа, брак с которым продлился совсем недолго. Сама она, имея израильское гражданство, была прикомандирована к североамериканской резидентуре Моссада. Они со Стефани работали и против общих врагов, и против друг друга, что неизбежно, когда речь идет об Израиле. Стефани надеялась, что сегодняшний разговор пройдет в дружеском русле.

— Рада видеть тебя, — сказала она, садясь на скамейку. Диксон была одета, как всегда, стильно: узкие золотисто-коричневые брюки, белая блузка и черная жилетка из букле.

— Когда ты звонила, у тебя был озабоченный голос.

— Я действительно озабочена. Мне нужно знать, чем так заинтересовал твое правительство Джордж Хаддад.

Беззаботный взгляд офицера израильской разведки стал колючим, миловидное лицо — серьезным и сосредоточенным.

— А ты времени даром не теряла.

— Ваши люди тоже. Последние несколько дней — только и разговоров, что о Хаддаде.

Стефани находилась в невыгодном положении. Связь с израильтянами поддерживал Ли Дюрант, но он погиб, не успев доложить о том, что ему удалось узнать.

— В чем заключается интерес американцев? — спросила Диксон.

— Пять лет назад один из моих агентов едва не погиб из-за Хаддада.

— И после этого вы спрятали палестинца. Приберегли его для себя и даже не позаботились о том, чтобы поставить в известность об этом своих союзников.

Наконец они добрались до самой сути дела.

— А вы не позаботились сообщить нам о том, что пытались взорвать его вместе с нашим агентом.

— Об этом мне ничего не известно. Но зато я знаю, что Хаддад всплыл на поверхность. И он нам нужен.

— Как и нам.

— Почему он для вас так важен?

Стефани не могла понять Диксон: то ли она вытягивает из нее информацию, то ли просто увиливает от ответа.

— Это ты скажи мне, Хизер, почему пять лет назад саудовцы бульдозерами сносили целые поселения на западе Аравийского полуострова? Почему Моссад взял на мушку Хаддада? — Она буравила подругу взглядом. — Почему он должен умереть?