Но кто знает наверняка! Может быть, Сейбру удастся узнать больше от продажного израильтянина, который ждет его в Германии!
Не сомневался Херманн только в одном: Хаддад должен быть найден.
22
Сейбр шагал по вымощенной брусчаткой улочке, идущей под уклон. Ротенбург находится в ста километрах южнее Вюрцбурга. Центр города обнесен красной крепостной стеной с множеством ворот, бастионов и сторожевых башен, пришедших в сегодняшний день из Средневековья. Внутри этой старой крепости, которая, собственно, и положила начало Ротенбургу, узкие извилистые улочки петляют между наполовину деревянными, наполовину выложенными из кирпича и дикого камня домами. Сейбру был нужен вполне определенный дом.
«Баумейстерхаус» стоял прямо за Рыночной площадью, поблизости от древней башни с часами. Металлическая дощечка сообщала, что здание построено в 1596 году. На протяжении последнего века в этом трехэтажном доме размещались отель и ресторан.
Сейбр толкнул дверь и окунулся в сладкий запах свежевыпеченного хлеба, печеных яблок и корицы. Окна узкого обеденного зала на первом этаже выходили во внутренний дворик, по стенам были развешаны оленьи рога.
В квадратной дубовой кабинке его дожидался израильтянин — тщедушный человечек с библейским именем Иона. Сейбр вошел в кабинку и сел. На столе, застланном элегантной розовой скатертью, перед Ионой стояла фарфоровая чашка с черным кофе и тарелка с наполовину съеденной сосиской по- датски.
— Происходят диковинные вещи, — сказал Иона по-английски.
— На Ближнем Востоке — всегда так.
— Более диковинные, нежели обычно.
Этот человек, сотрудник министерства внутренних дел Израиля, служил в посольстве своей страны в Германии.
— Вы просили меня следить за всем, что связано с Джорджем Хаддадом. Похоже, он восстал из мертвых. У нас сейчас все на ушах стоят.
Сейбр изобразил удивление.
— Откуда такая информация?
— В последние дни он несколько раз пытался звонить палестинцам. Он хочет им что-то сообщить.
До сегодняшнего дня Сейбр уже трижды встречался с Ионой. Люди вроде него, которые за евро готовы продать хоть мать родную, были полезны, но при этом, работая с ними, было необходимо проявлять максимальную осторожность. Каждый обманщик в конечном итоге оказывается обманутым.
— Может, хватит ходить вокруг да около? Расскажите мне все, что знаете.
Собеседник Сейбра с видимым удовольствием отпил кофе из чашки.
— Пять лет назад, перед тем как Хаддад исчез, его посетил некто, назвавшийся Хранителем.
Сейбр уже знал это, но ничего не сказал.
— Он передал ему некую информацию. Тогда она казалась немного странной, но сейчас выглядит и вовсе дикой.
Израильтянин говорил с интонациями драматического актера, но Сейбр не оценил его стараний.
— Хаддад — не первый. Я видел файлы, и в них говорится, что начиная с тысяча девятьсот сорок восьмого года еще трое получили аналогичные предложения от тех, кто называл себя Хранителями. Израилю было известно о каждом из этих случаев, но все эти мужчины умерли в течение нескольких дней или недель после визита Хранителя. — Иона помолчал. — Как вы помните, Хаддад тоже оказался на волосок от смерти.
Сейбр начал понимать.
— Ваши люди хранят что-то для себя?
— Видимо, да.
— Через какие периоды времени происходили эти визиты?
— На протяжении последних шести десятилетий — с промежутками примерно в двадцать лет. Все те, к кому приходили Хранители, являлись учеными: один израильтянин и три араба, включая Хаддада. Все убийства были совершены Моссадом.
— Каким образом вы все это узнали?
— Я вам уже сказал: из файлов. — Иона умолк и через несколько секунд добавил: — Несколько часов назад пришла шифротелеграмма. Хаддад живет в Лондоне.
— Мне нужен адрес.
Иона продиктовал адрес, а потом сказал:
— Туда уже направили людей. Группу ликвидаторов.
— Зачем вам убивать Хаддада?
— Тот же вопрос я задал нашему послу. Он бывший моссадовец и рассказал мне очень любопытную историю.
— Видимо, я нахожусь здесь именно по этой причине? Иона одарил Сейбра улыбкой.
— Я знал, что вы умный человек.
Давид Бен-Гурион понимал, что его политическая карьера окончена. С тех самых пор, как он был хрупким мальчиком и жил в Польше, Давид мечтал о возвращении евреев на их библейскую родину. Впоследствии он стал отцом государства Израиль и возглавлял его в самые трудные годы — с 1948-го по 1963-й.
Тяжкое бремя для человека, мечтавшего стать интеллектуалом.
Он наслаждался книгами по философии, изучал Библию, заигрывал с буддизмом и даже освоил древнегреческий язык, чтобы читать Платона в оригинале. Его неудержимо влекли к себе естественные науки, и он терпеть не мог беллетристику. В качестве средства общения он предпочитал не тщательно сконструированные вербальные формы, а словесную атаку.
И при этом у него были проблемы с абстрактным мышлением.
Он был трудным, грубоватым человеком, с венчиком седых волос и выпирающей вперед нижней челюстью, выдающей железную волю и взрывной характер.
Он провозгласил независимость Израиля в мае 1948 года, игнорировал окрики Вашингтона и отметал паникерские пророчества своих ближайших сподвижников. Он помнил о том, как всего через несколько часов после его заявления армии пяти арабских государств вторглись в Израиль, поддержав палестинских боевиков в их стремлении сокрушить евреев. Он самолично возглавил армию. Погиб один процент еврейского населения и тысячи арабов. Более полумиллиона палестинцев потеряли свои дома. В итоге верх одержали евреи, и многие из них стали почитать его как Моисея, царя Давида, Гарибальди, а то и вовсе Господа Всемогущего.
Он руководил своим народом еще пятнадцать лет, но сейчас на дворе стоял 1965 год, и он ужасно устал.
Хуже того, он ошибся.
Он смотрел на свою солидную библиотеку. Сколько знаний! Человек, назвавшийся Хранителем, сказал, что Квест героя будет трудным испытанием, но, если ему удастся его пройти, его ждет неоценимая награда.
Посланец не лгал.
Как-то раз он вычитал, что подлинная ценность идеи заключается в том, насколько она применима не только к нынешнему времени, но и к будущему.
Его время произвело на свет современную нацию Израиля, но за это заплатили своими жизнями
