— Теперь изволь сидеть там, где ведено, — зло прошипела она. — Если будешь еще околачиваться по дому, придется тебя тут запереть. Видать, ты из тех, за кем надо все время приглядывать, но у меня нету на это времени. Пускай хозяин ищет тебе специальную гувернантку.

И миссис Мэдлок вылетела из комнаты, хлопнув на прощанье дверью. Мэри опустилась на коврик перед камином. От возмущения ее всю трясло и даже лицо побледнело.

— И все равно там кто-то плакал! Плакал! — упрямо проговорила она. — И я узнаю, кто это был. Обязательно узнаю, миссис Мэдлок!

Два дня спустя Мэри, проснувшись, подбежала к окну и тут же в восторге крикнула Марте:

— Ты только взгляни на пустошь! Только взгляни!

Ненастья как не бывало. Ветер сперва разогнал серый туман и тучи, потом сам унесся куда-то в другие края, и теперь небо над пустошью сияло лазурью. Такой красоты Мэри еще никогда не видела. В Индии знойное небо слепило глаза, на него и глядеть не хотелось, а тут… Будто кто-то сегодня унес в вышину бездонное озеро, на глубине которого, как рыбы, плавали белоснежные облака. Это небо расцветило окрестности нежно-голубыми тонами, и Мэри, впервые за все время, проведенное в Мисселтуэйт Мэноре, убедилась, что пустошь действительно иногда бывает прекрасной.

— Вот-вот! — улыбнулась Марта. — Так тут все и случается, когда плохая погода отступит. Льет, льет и вдруг разъяснится, будто летом. И я тебе так, мисс Мэри, скажу: это потому, что все на весну пошло. Весна- то, положим, не очень скоро настанет, но природа заранее к ней подвигается.

— А я думала, у вас, в Англии, всегда или дождь идет, или дни серые безо всякого солнца, — сказала Мэри.

— Да ты что! — взявшись за щетку, ответила горничная. — Ничго пдобнго! — добавила она по- йоркширски.

— Что ты сказала? — не поняла девочка.

— Ну, опять я забылась! — всплеснула руками Марта. — Я хотела сказать: «Ничего подобного!» Только если стараешься это все выговаривать, для нас, йоркширцев, получается слишком длинно. А вообще-то, когда светит солнце, лучше нашего Йоркшира места нет на земле. Так и запомни. Говорила я, что тебе пустошь понравится! Ты еще погоди. Вот как утесник, ракитник, вереск да колокольчики зацветут, бабочки и пчелы появятся, да жаворонки в небе зальются песнями, тогда ты и совсем привыкнешь к нашим краям.

— Как мне хочется дойти до пустоши! — глядя в окно, мечтательно проговорила девочка. — Ты думаешь, у меня хватит сил, Марта?

Пустошь теперь ей действительно нравилась. Вот только до нее надо пройти весь огромный парк. Мэри никогда еще не пробовала ходить на столь длинные расстояния.

— Уж не знаю, на что у тебя сил хватит, а на что нет, — ответила Марта. — Ты, видно, своими ногами по-настоящему еще сроду не пользовалась. Но, если как следует постараешься, думаю, до нашего коттеджа доковыляешь, А это отсюда пять миль.

— К тебе в коттедж мне хочется еще больше, чем просто в пустошь, — очень серьезно произнесла девочка.

«Да тебя просто теперь не узнать, моя милая! — внимательно глядя на Мэри, думала Марта. — Вон как глаза разгорелись! Не хуже, чем у моей младшей сестрицы Сьюзен Энн, когда ей придет о чем-то мечта!»

— Мы с тобой так, пожалуй, поступим, мисс Мэри, — вслух сказала она. — У меня сегодня как раз выходной. Я с матушкой со своей увижусь и все про тебя обсужу. Матушка у меня такая! Всегда найдет выход. Даже сама миссис Мэдлок ее уважает.

— Мне тоже очень нравится твоя мама, — убежденно ответила Мэри.

— Не мудрено, — кивнула Марта.

— Правда, я ее еще ни разу не видела, — немного смутилась девочка.

— Это уж точно, — подтвердила горничная и задумчиво потерла рукой кончик носа. — Матушка у нас такая разумная, трудолюбивая, добродушная и такую чистоту в доме поддерживает, что ее даже тот, кто не видел, полюбит. А я, как иду домой в выходные, у меня уже на пустоши сердце от радости прыгает.

— И Дикен мне твой очень нравится, — немного подумав, сказала Мэри. — Но и его я тоже ни разу не видела.

— С ним совсем просто, — стала солидно объяснять Марта. — Говорила же я тебе: его и птицы, и кролики, и даже дикие лисы любят. Вот интересно, что о тебе бы наш Дикен сказал?

— Я бы ему не понравилась, — помрачнела Мэри. — Я никому не нравлюсь.

— А самой-то себе ты нравишься? — внезапно спросила Марта.

Раньше Мэри никто о таком не спрашивал. Вот почему она сперва хорошенько подумала, а потом уж отозвалась со смущенной улыбкой:

— Да вообще-то, наверное, не очень.

— Ну, прямо как я в тот раз! — захохотала Марта. — Матушка однажды затеяла стирку, а я была в плохом настроении и ругалась на всех. Тут мне матушка и скажи: «Ну ты и лисица! И тот тебе не нравится, и другой… А самой себе-то ты нравишься?» Тут я рассмеялась, и плохое настроение как рукой сняло. Ну а теперь пора тебе завтракать, мисс Мэри. Давай одевайся.

Покормив девочку завтраком, Марта ушла. Дома ей нужно было успеть напечь хлеба на всю неделю, затеять вместе с матушкой стирку, а ведь завтра ей уже снова надо с утра обратно. Оставшись одна, Мэри почувствовала себя совсем неуютно и заторопилась на улицу. Первым делом она решила поупражняться в беге. К весне ее ноги должны настолько окрепнуть, чтобы можно было сходить и на пустошь, и в гости к Мартиной матушке. Дойдя до фонтана, девочка принялась бегать вокруг.

— Один… два… три… — считала она.

Обежав десятый круг, она с гордостью отметила, что почти не запыхалась, да и ноги совсем не устали. Настроение у нее сразу улучшилось. Когда же она подняла голову, ее ожидало еще одно открытие. Лазурное небо изменило не только пустошь. Мрачный в пасмурные дни Мисселтуэйт Мэнор стал выглядеть совсем по-другому, и Мэри сейчас поняла, что это очень красивый дом.

Она отправилась на огороды, и в первом же из них застала Бена Уэзерстаффа, который работал вместе с двумя другими садовниками. Наверное, и на него ясный день подействовал благотворно, потому что, увидав Мэри, он тут же спросил:

— Чуешь, что делается? Весна на подходе.

— Кажется, чую, — старательно нюхая воздух, ответила девочка. — Очень сыро и хорошо пахнет.

— Верно, — одобрил садовник. — Это запах плодородной земли. Она сейчас как бы готовится, чтобы все получше взросло. Там сейчас, под землей, началось движение. А пригреет как следует солнце, зеленые ростки и потянутся вверх.

— Что же там вырастет? — глядя на голые клумбы, спросила девочка.

— Там у меня крокусы, подснежники и нарциссы, — с важностью отвечал старый Бен. — Никогда, верно, таких не видела?

— Не видела, — подтвердила Мэри. — В Индии таких нет. Но там много всего другого растет. А после сезона дождей там все за одну ночь расцветает.

— Ну, у нас за ночь вырасти не успеет, — объяснил Бен Уэзерстафф. — Тут уж изволь потерпеть. Сначала один лист проклюнется, а потом — другой. Зато можно следить. Все рождается прямо у тебя на глазах.

— Я обязательно буду следить! — тут же заверила Мэри. Теперь она просто мечтала увидеть, как распускаются бутоны и листья.

Старый Бен взялся вновь за свою лопату, Мэри стояла рядом. Вскоре раздалось знакомое хлопанье крыльев. Это Робин прилетел проведать друзей. Сегодня он просто не отходил от Мэри. Он прыгал вокруг нее, и бегал, и, куда бы она ни поворачивала, устремлялся за ней.

— Неужели он помнит меня? — спросила садовника Мэри.

— Это уж будь спокойна, — без тени сомнения проговорил старый Бен. — Да он тут все наперечет знает. А девочку живьем он никогда до тебя не встречал. Ясное дело, ему хочется разузнать о тебе