Роджер вопросительно взглянул на Алека.

– Ну и что? — спросил этот достойный новоявленный детектив.

– Разве ты не видишь трудностей ситуации? Вазы вот так вдруг сами по себе не разлетаются на куски. Они могут упасть и разбиться на полу. А эта, как я понимаю, развалилась на куски, стоя на своем месте. Черт побери! Это невероятно! И это уже третья невероятная вещь, с которой мы столкнулись, — добавил он тоном, в котором торжество смешивалось с возмущением.

Алек тщательно примял табак в своей трубке и зажег спичку.

– Не кажется ли тебе, — не спеша сказал он, — что ты опять все усложняешь? Этому, конечно, есть совершенно очевидное объяснение. Кто-то опрокинул вазу, и она разбилась о полку. Не вижу в этом ничего странного.

– А я вижу, — быстро возразил Роджер. — Во-первых, эти вазы слишком толстые, чтобы разбиться, просто упав на деревянную поверхность. Во-вторых, если бы так случилось, в этом месте, в пыли остался бы гладкий эллипсовидный след. А этого нет! Как мне кажется, здесь возможно только одно объяснение, почему ваза разбилась именно так.

– И какое же, Шерингэм?

– Ее ударили, и она разбилась, где стояла, и даже не упала на пол. Ну, как по-твоему?

– Выглядит довольно разумно, — подумав, признал Алек.

– Что-то в твоем тоне не видно энтузиазма! Это же настолько разумно, что безусловно правильно! Теперь другой вопрос: кто или что ее так ударило?

– Послушай, ты думаешь, это к чему-нибудь приведет? — неожиданно спросил Алек. — Не кажется ли тебе, что мы зря теряем время из-за этой никудышной вазы? Не понимаю, какая тут может быть связь с тем, что мы ищем. Хотя у меня вообще нет ни малейшего представления, что же все-таки мы хотим найти, — честно добавил он.

– Почему-то тебе не пришлась по душе моя ваза. А жаль! Мне самому она с каждой минутой нравится все больше и больше. Как бы то ни было, пожалуй, я уделю ей несколько минут. Я хотел бы о ней немного подумать. Так что ты, если хочешь, можешь побродить по саду и побеседовать с Уильямом. Я тебя не держу.

Алек снова подошел к окнам. По какой-то причине он выглядел несколько обеспокоенным и, насколько возможно, старался держать сад под наблюдением.

– О, я не стану тебе мешать, — сказал он поспешно, так как в этот момент «причина» как раз появилась в саду и медленно подходила к лужайке со стороны розария. — Гм, собственно говоря, я, пожалуй, немного прогуляюсь, быстро уточнил он. — Я не задержусь… в случае, если еще что-нибудь обнаружится, я буду…

Он быстро вышел.

Роджер проследил взглядом за быстрым движением своего помощника и, слегка улыбнувшись, вернулся к своим мыслям.

Алек торопился. Важный вопрос ужасно волновал его последние несколько часов. Он хотел получить не него ответ. И поскорее.

– Барбара! — быстро проговорил он, как только оказался рядом. — Вы помните, что сказали мне сегодня утром? Перед завтраком. Скажите, ведь это не имеет ничего общего с тем, что здесь произошло?

Девушка мучительно покраснела. Потом вдруг побледнела.

– Вы имеете в виду… смерть мистера Стэнуорта? — спокойно спросила она, глядя ему прямо в глаза.

Алек кивнул.

– Нет. Не имеет. Это было всего лишь ужасное совпадение. — Барбара помолчала. — Почему вы спрашиваете?

Алек почувствовал себя в высшей степени неловко.

– О, я не знаю! Видите ли, вы что-то сказали о том… что произошло нечто ужасное. А потом, через полчаса стало известно… Я хочу сказать, что на мгновение подумал… — Алек окончательно запутался и замолчал.

– Все в порядке, Алек, — мягко произнесла Барбара. — Вполне естественная ошибка. Как я уже сказала, это лишь ужасное совпадение.

– Но вы не собираетесь изменить свое мнение по поводу того, что говорили этим утром? — покорно спросил Алек.

Барбара быстро взглянула на него.

– Почему? Я хочу сказать… — она заколебалась и поспешно поправила себя: — Почему вы думаете, что я бы могла?

– Я не знаю. Сегодня утром вы были очень расстроены, и мне пришло в голову, что вы могли получить плохое известие и действовали под влиянием минуты. И что, быть может, обдумав, вы могли… — он многозначительно замолчал.

Барбара, казалось, испытывала неловкость. Она не сразу ответила на вопрос Алека… нервно теребила в руках сжатый в комочек носовой платок и выглядела как-то неуверенно, что было совершенно не похоже на эту обычно сдержанную, прекрасно владеющую собой молодую женщину.

– О! Я не знаю, — произнесла она наконец тихо. — В настоящее время я ничего не могу вам сказать, Алек. Возможно, я действовала слишком поспешно и под влиянием момента. Не знаю. Приезжайте через месяц, когда мы вернемся из Мертона. Я должна все обдумать.

– И вы не скажете мне, в чем заключаются ваши неприятности, дорогая?

– Нет, я не могу. Пожалуйста, Алек, не спрашивайте меня об этом! Видите ли, это не совсем мой секрет. Нет! Это невозможно. Я не могу вам сказать!

– Ну что же… Но… но вы все-таки меня любите, не правда ли?

Барбара мгновенным ласковым движением коснулась его руки.

– Это совсем не связано, друг мой! — тихо сказала она. — Приезжайте через месяц. Полагаю, что могла бы к этому времени передумать. Нет-нет, Алек! Вы не должны! Во всяком случае не здесь. Может быть, я разрешу один раз… только один раз! Перед тем как мы уедем. И только если вы будете себя хорошо вести. А сейчас мне нужно бежать укладывать вещи. Мы должны успеть на поезд в два сорок один, и мама будет меня ждать.

Неожиданно сжав руку Алека, Барбара повернула к дому.

– Мне повезло, что я ее здесь встретил! — пробормотал, глядя ей вслед Алек. Он был не совсем точен в этом утверждении, так как леди пришла в сад специально с этой целью и можно сказать, что встреча явилась результатом умелого маневра девушки, чем удачи.

Таким образом, в дом вернулся блаженно счастливый, торжествующий Ватсон и поспешно вошел в библиотеку, где обнаружил своего Шерлока мрачно сидящим в кресле перед большим письменным столом, уставившись на каминную полку.

Алек невольно вздрогнул.

– Ух! Какая мерзость! — воскликнул он.

– В чем дело? Что-нибудь случилось? — рассеянно глянул Роджер в его сторону.

– Гм, не могу сказать, что мне хотелось бы сидеть в этом кресле.

– Я рад, что ты вернулся, — сказал Роджер, медленно поднимаясь на ноги. — У меня только что появилась страшная идея, и я собираюсь ее проверить. Шансы — несколько миллионов к одному против того, что из этого что-нибудь выйдет, но если получится…

Роджер говорил настолько серьезно, что Алек с удивлением уставился на него.

– Господи! Что ты еще надумал?

– Видишь ли, не хочу быть многословным, — медленно ответил Роджер. — Это слишком фантастично и связано с разбитой второй вазой. Помнишь, как я сказал, что разбить вазу таким образом мог только очень сильный удар, нанесенный каким-то загадочным предметом? Мне только что пришло в голову, какой это мог быть предмет.

Он прошел к тому месту, где перед камином все еще стоял стул и влез на него. Затем, глянув в сторону кресла, в котором недавно сидел, стал тщательно обследовать деревянную часть в глубине