— Ну, ничего страшного. До свадьбы заживет. И ты нос не вешай. Главное — выпускной экзамен ты сдал. Можешь теперь на штабных крыс смотреть свысока. Мы с тобой еще не такие дела прокручивать будем, Турист!

С тем Сидихин и ушел. А у Евгения остался нехороший осадок на душе. Его использовали «втемную», подставили американцам как надувную куклу, как подсадную утку для охоты. И ничего о его действительной роли в предстоящей операции не рассказали. Может быть, он действовал бы более убедительно, зная настоящий расклад карт. Хотя… Он в СОБ без году неделя и не ему решать, как нужно проводить боевые операции и кого следует оповещать об их деталях. Но все равно противно как-то…

А дальше служба покатилась словно сама собой.

Наконец они достигли того места, где предполагалось свернуть в лес. Здесь он был гораздо гуще, чем в окрестностях Куито. Очевидно, не успели еще вырубить. Хотя в жарком африканском климате вся растительность развивается стремительно, особенно там, где в избытке имеется вода. И здесь лес станет совсем непроходимым, когда пройдет сезон дождей. Но пока еще продвигаться по лесу было можно, даже не продираясь, а вполне спорым шагом.

Люди Тибурона отыскали достаточно широкую тропу, чтобы по ней могли проехать вездеходы. Тропа начиналась невдалеке от шоссе и вела в нужном им направлении. Поэтому решено было так и продолжать двигаться караваном до тех пор, пока будет возможно. Скорость, естественно, снизилась до минимальной. И все же это было не то, что шагать самим. Как говорится, «лучше плохо ехать, чем хорошо идти». Азарт, подогревавший их в начале операции, теперь после принятия решения об отсрочке освобождения пленников утих. Все напоминало рутинную работу по перемещению ограниченной группы людей из одной точки в другую. Да, в сущности, так оно и было на самом деле. Вряд ли на этом этапе пути их могли поджидать неожиданности типа мин или засад. Такие тропы не минировались по определению, а если в этом районе и бродили унитовцы, то все они сейчас должны были сконцентрироваться вокруг колонны, чтобы помогать своим товарищам успешно завершить начатое.

До предполагаемого маршрута передвижения колонны было еще довольно далеко, поэтому опасаться того, что противник услышит шум двигателей, не приходилось. Машины продирались по узкой тропе, царапая бортами ветки кустарника, а сидевшим в них приходилось постоянно быть начеку, чтобы какая- нибудь колючая ветка не хлестнула неожиданно по глазам.

Конечно, они опасались неприятных неожиданностей (а откуда здесь взяться приятным?), чутко вслушивались и зорко всматривались в окружающую их ночь, но не боялись ее. Опыт предыдущих операций был на их стороне. В конце концов, чем леса Боливии так уж отличаются от лесов Анголы? Если брать в общем, без мелких частностей, то, практически, ничем. Те же деревья и кустарник, только называются здесь по-другому, те же реки, только глубже и уже, те же насекомые и пресмыкающиеся, неизвестно где ядовитее, там или здесь. А партизанская тактика одинакова во всем мире. Устроить засаду, взорвать что- нибудь, яростно пострелять изо всех стволов, а если налет не задался, не увенчался мгновенным успехом, удрать подальше, унося раненых и убитых, и залечь. К такому повороту событий группа Миронова была готова и знала, как действовать, поскольку сталкивалась с подобной ситуацией не раз. И к их чести надо сказать: ни разу за три года, что они работали вместе, ни один член группы не был даже ранен. Они умели воевать, их этому учили. И учили на совесть.

Пока все выглядело нормальным и спокойным. Караван медленно, осторожно продвигался вперед, вокруг него смыкались деревья, ночь была в полном разгаре, и тьма окружала их совершенная, поскольку из-за крон деревьев не было видно ни звезд, ни месяца. Только лучики фар из-под маскировочных щитков освещали узкую и извилистую тропу. Так продолжалось около часа.

Внезапно передняя машина остановилась. То ли проезжая часть тропы закончилась, то ли опять что- то случилось с «лендровером», Евгений отправился в голову каравана за информацией и обнаружил необычную картину. Несколько кубинцев, среди них капитан и лейтенант, что-то рассматривали метрах в трех от капота первого вездехода.

— Ну, и что тут у вас? — поинтересовался Миронов, подходя ближе.

— А вот, посмотри, — Серхио протянул руку, указывая.

Евгений присел на корточки, всмотрелся. Тонкая металлическая нитка пересекала тропу на высоте примерно сантиметров двадцати. Та-ак, растяжка. Видели мы такие игрушки.

— Ну, и в чем проблема? Разрядим и поедем дальше! — сказал он почти беспечно. — У тебя саперы есть?

— Конечно. Но я вот о чем думаю. Кто именно поставил растяжку: унитовцы или ФАПЛА?

— А какая разница?

— Понимаешь, у нас в последнее время несколько машин вот так влетело. Причем напоролись не на обычную фанату или специальную растяжную мину, а на специальную, направленного действия. Как даст, из машины решето получается. Со всеми вытекающими последствиями. Если здесь такая, то точно унитовская. А они, гады, могут дополнительную ловушку устроить, чтобы разминировать было труднее. Кстати, один из наших минеров так и подорвался. Ты в этом что-нибудь понимаешь?

— Я — не очень. Но сейчас специалиста свистну. — И Евгений во весь голос позвал: — Штефырца! Ко мне!

Мишка явился через секунду, мгновенно оценил ситуацию, присев, осмотрел проволоку, ведущую к мине и, доставая маленький, но мощный фонарик и еще какие-то инструменты из скинутого на землю рюкзачка, сказал, не оборачиваясь.

— Так. Попрошу всех отойти подальше, укрыться за машинами. И чтобы сюда никто не смел соваться.

Евгений перевел это кубинцам, а для Штефырцы добавил:

— Они говорят, что это может быть мина направленного действия, да еще и с секретом. Так что, смотри.

— Само-собой, — задумчиво отозвался Мишка.

Он все также, не вставая с корточек, продвинулся по проволоке в одну сторону, затем в другую, подсвечивая себе фонарем. Наконец сказал с удовлетворением:

— Вот ты где, голубка. Действительно, командир, непростая растяжка. А есть секрет или его нет — сейчас будем посмотреть.

Он тихо засвистел какую-то мелодию себе под нос и стал копаться в кустах на обочине тропы. А все, кто был рядом, отошли за вторую машину.

— Как вы ее ухитрились заметить? — спросил Евгений у капитана.

— Вот такой я зоркий кондор, — усмехнулся тот. Но потом честно добавил: — Случайно. На секунду глаза прикрыл, потом смотрю, что-то блеснуло. Если бы они ее хоть чуть замаскировали или хотя бы грязью вымазали, был бы из нас сейчас мясной фарш.

— Да, повезло. Вот что я тебе скажу… Придется нам машины оставлять и дальше на своих двоих передвигаться.

— Похоже на то. В следующий раз могу и не заметить. Да и надоело уже ехать, надо бы размяться.

Евгений хмыкнул.

— Если колонну будем преследовать до завтрашней ночи, хорошая разминка тебе обеспечена. Еще пожалеешь, что машины так рано бросил.

— Не буду я их здесь бросать, отправлю назад, на шоссе. Пусть там дожидаются.

— Нет, — возразил Евгений, — лучше не там. Давай по карте прикинем, как далеко колонна успеет уйти до завтрашней ночи, и пусть машины подъедут на траверз этой точки.

— Если все нормально пройдет, далековато возвращаться придется. А колонна к востоку забирает, и чем дальше, тем круче это будет. Унитовцы стремятся побыстрее добраться до районов, контролируемых своими. Давай так. Я с машинами Маноло отправлю. Они доедут до Менонге, там дозаправятся и свернут на