— Ничего страшного, — сказал Куинт, направляясь на нос судна. Он взял гарпун у Броди. — Она пробила дыру, это верно, но насосы справятся с водой. Мы сможем взять ее на буксир.

Броди вытер руки о штанину.

— Вы в самом деле собираетесь тащить ее на буксире?

— Да. Когда сдохнет.

— Когда это случится?

— Когда совсем выбьется из сил.

— А теперь?

— Будем ждать.

Броди посмотрел на часы. Восемь тридцать.

Три часа они стояли на месте, следя за бочонками, которые беспорядочно, все медленнее и медленнее кружили по воде.

Вначале они уходили вниз каждые десять — пятнадцать минут и всплывали в нескольких ярдах от прежнего места. Затем стали погружаться реже, а примерно с десяти часов все время держались на плаву.

Дождь прекратился, и ветер перешел в легкий бриз. Небо казалось сплошным серым покрывалом.

— Как вы думаете? — спросил Броди. — Она сдохла?

— Сомневаюсь. Но, возможно, она вот-вот отдаст концы, мы попробуем накинуть веревку ей на хвост и подтащить к катеру, прежде чем она пойдет ко дну.

Куинт снял бухту веревки с бочонка, стоявшего на носу. Привязал один ее конец к кормовому кнехту, а на другом сделал петлю.

У подъемной стрелы стояла электрическая лебедка. Куинт включил мотор, проверил, работает ли она, затем выключил. Он запустил двигатель и направил судно прямо к бочонкам. Он вел катер медленно, осторожно, готовый к любым неожиданностям в случае нападения акулы. Однако бочонки лежали неподвижно.

Когда они приблизились к ним, Куинт перевел мотор на холостые обороты. Он перегнулся через сорт, подцепил веревку багром и вытащил один бочонок на борт.

Куинт попробовал отвязать веревку от бочонка, но узел намок и затянулся. Тогда он вынул нож из ножен, висевших на поясе, и перерезал веревку. Куинт воткнул нож в планшир, взял веревку в левую руку, а правой столкнул бочонок на палубу.

Он забрался на планшир, продел веревку через шкив на верхушке подъемной стрелы, затем протянул ее через шкив лебедки.

Накрутив веревку несколько раз вокруг барабана, он включил мотор. Веревка натянулась, и катер под тяжестью рыбы сильно накренился на правый борт.

— Как, лебедка выдержит? — спросил Броди.

— Должна. Мы не вытащим рыбину из воды, но держу пари, что подтянем ее к катеру.

Барабан поворачивался медленно, со скрипом, делая полный оборот каждые три-четыре секунды. Веревка дрожала от напряжения, с нее на рубаху Куинта стекали капли воды.

Вдруг веревка пошла слишком быстро. Она запуталась на барабане, свернувшись узлом. Судно резко выпрямилось.

— Веревка оборвалась? — спросил Броди.

— Вот дьявол, нет! — вскрикнул Куинт.

И Броди увидел в его глазах страх.

— Эта сволочь всплывает! — Куинт бросился к штурвалу и дал полный вперед. Но было слишком поздно. Акула со страшным свистом выскочила из воды прямо рядом с катером. Она поднялась во всю свою гигантскую длину, и охваченный ужасом Броди был поражен ее огромными размерами. Акула затмила небо, нависнув над его головой. Ее грудные плавники, жесткие и прямые, хлопали, точно крылья, и когда акула падала вперед, казалось, что они тянутся к Броди.

Акула обрушилась на корму катера, раздался оглушительный треск, и волны захлестнули судно. Вода хлынула через транец. Спустя несколько секунд Куинт с Броди стояли по пояс в ней. Акула лежала на корме, ее челюсти были в каких-нибудь трех футах от груди Броди. Тело ее содрогнулось, и Броди показалось, что он увидел свое отражение в ее черном, величиной с бейсбольный мяч глазу.

— Черт тебя подери, подлюга! — заорал Куинт. — Ты потопила мое судно! — Один бочонок заплыл в кубрик, привязанная к нему веревка извивалась, словно клубок змей. Куинт схватил гарпунный наконечник, привязанный к концу этой веревки, и вонзил его в мягкое белое брюхо акулы. Кровь хлынула из раны и залила руки Куинта.

Судно тонуло. Корма полностью скрылась под водой, а нос катера высоко поднялся.

Акула соскользнула с кормы и исчезла в волнах. Веревка, привязанная к гарпунному наконечнику, который Куинт вонзил в рыбину, последовала за ней.

Неожиданно Куинт потерял равновесие и упал спиной за борт.

— Нож! — закричал он, приподнимая левую ногу над водой, и Броди увидел, что ступня Куинта запуталась в веревке.

Броди посмотрел на планшир правого борта. Нож торчал на том месте, куда его воткнул Куинт.

Броди ринулся к правому борту, выдернул нож и повернул обратно, с трудом передвигаясь в глубокой воде. Охваченный бессильным ужасом, он видел, как Куинт с широко открытыми, умоляющими глазами протягивал к нему руку, медленно погружаясь в темную воду.

Послышалось чмоканье — тонущий катер засасывало на глубину. Вода доходила Броди уже до плеч, и он с отчаянием ухватился за подъемную стрелу. Вдруг из воды выскочила спасательная подушка, и Броди схватил ее.

Внезапно в двадцати ярдах от себя он увидел хвост и спинной плавник. Акула ударила хвостом, и спинной плавник приблизился к Броди.

— Убирайся, черт тебя побери! — пронзительно закричал полицейский.

Акула продолжала плыть, еле-еле, постепенно сокращая расстояние между собой и Броди. Бочонки и запутанные бухты веревок тащились за ней. Но вот подъемная стрела скрылась под водой, и Броди выпустил ее из рук. Он попытался вскарабкаться нанос катера, который стоял теперь почти вертикально, но прежде чем он успел добраться туда, нос задрался еще выше, затем быстро и бесшумно ушел под воду.

Броди вцепился в подушку, он держал ее перед собой и, бултыхая ногами, поплыл без особого труда.

Акула подошла ближе. Она находилась всего в нескольких футах от Броди, он видел ее конусообразный нос. Полицейский в отчаянии завопил и закрыл глаза в ожидании страшной смерти.

Но ничего не произошло. Он открыл глаза.

Акула почти касалась Броди, она была в одном-двух футах от него и вдруг остановилась. Затем Броди увидел, как гигантское тело стального цвета начало погружаться в мрачную бездну. Казалось, оно исчезло, как призрак во тьме.

Броди опустил лицо в воду и открыл глаза. Сквозь щипавшую их соленую пелену он увидел, что акула опускалась в пучину медленно, грациозно вращаясь, увлекая за собой тело Куинта — его руки были раскинуты в стороны, голова запрокинута назад, рот открыт в немом протесте.

Акула исчезла из виду. Она остановилась где-то во тьме, удерживаемая плавающими бочонками, а тело Куинта зависло в воде, медленно колеблясь в полумраке.

Броди все смотрел и смотрел на Куинта, пока не почувствовал боль в легких от недостатка воздуха. Он поднял голову, протер глаза и заметил вдали темное пятно водонапорной башни. Броди принялся бить ногами по воде — он плыл к берегу.