прослезилась.

— Майлз, дорогой, извини за то, что мы к тебе наскоком, без предупреждения, но мне нужно кое-что с тобой обсудить, — сказала она помогавшему ей выйти из экипажа Майлзу.

— Всегда рад вам, Мэдди. Я как раз закончил с чертежами кое-каких деталей, требующих ремонта, и с удовольствием отдохну.

Майлз протянул руку Алекс, и Мэдди успела заметить, что ему понадобилось чуть больше времени на то, чтобы помочь выйти Алекс. Рука его на мгновение дольше, чем требовалось, задержалась на ее талии, а во взгляде читалась мольба о прощении.

Алекс не в силах была выдержать этой пытки и мягко отстранилась, последовав за Мэдди на веранду. Майлз шел последним.

— Располагайтесь, милые дамы. Сейчас миссис Чарльз принесет чай.

— Благодарю, не надо, — быстро пробормотала Алекс.

— Мы ненадолго, — пояснила Мэдди. — Я думаю, Алекс могла бы погулять в саду, Майлз. Она получит истинное наслаждение от него.

— Конечно. Как тебе будет угодно, Алекс.

Александра встала и направилась в сад, и Майлз, проводив ее взглядом, тихо спросил у Мадлен:

— Вы не хотите пройти в дом? Я через минуту присоединюсь к вам.

— О, я не тороплюсь.

Мэдди задержалась у двери в дом, глядя, как Майлз, в несколько широких шагов догнав Алекс, повел ее в глубь сада. Покачав головой, Мэдди вошла в дом.

— Осторожнее на средней ступеньке, — предупредил Майлз, беря Алекс за руку. — Она сломалась под тяжестью упавшего дерева, а Чарльз все никак не соберется ее починить.

— Еще одно последствие урагана? — спросила Алекс.

Она не знала, чего в ее душе больше — счастья или страдания. Алекс отстранилась, но он последовал за ней, оставаясь так близко, что она физически ощущала исходящее от него тепло. Он пытался заглянуть ей в глаза, но она отвернулась, боясь, что он разглядит в них слезы.

— Бель-Мер был построен не так давно, но достаточно основательно, так что ущерб, причиненный штормом, не велик.

Майлз видел, что Алекс чувствует себя дискомфортно, и отступил на шаг.

— Как видишь, сад ураган обошел стороной. Мамины розы…

— Майлз, прошу тебя… — Алекс заставила себя поднять глаза и посмотреть Майлзу в лицо. — Не надо устраивать мне экскурсию, — как можно спокойнее сказала она. — Я… здесь не по своей воле. Поверь мне. Я не знала, что задумала твоя кузина, пока мы не оказались возле дома. Уверена, что она хотела как лучше. Думаю, Мэдди просто не понимает, в какое неловкое положение поставила нас обоих.

— Алекс…

— Нет, Майлз, — перебила она, приложив руку к губам, — ничего не говори, прошу тебя. Мы оба знаем: чему быть, того не миновать. Так что, нравится нам это или нет, нам надо научиться жить друг без друга. — Не выдержав, Алекс отвернулась. — Я рассказала Мэдди обо всем. Надеюсь, ты не будешь сердиться на меня за это. Мне нужно было поделиться с кем-то. Поэтому она пришла к тебе. Я умоляла ее не вмешиваться, но, как видишь, напрасно. Мне жаль, что невольно усложнила тебе жизнь.

— По-прежнему больше переживаешь за других, чем за себя, — сухо откомментировал Майлз, и Алекс взглянула на него, не зная, как понимать его тон. — Я рад, что ты в лице Мэдди нашла подругу. Но, признаться честно, мне было бы легче только в одном случае: если бы ты возненавидела меня за то, что я сделал с тобой… с нами обоими.

— Ты действительно хочешь, чтобы я тебя возненавидела? — растерянно спросила Алекс.

Майлз озадаченно наморщил лоб и взъерошил волосы.

— Нет… Нет, черт возьми. Но неужели ты совсем не злишься на меня? Я разрушил тебе жизнь, перевернул душу, и все, о чем ты можешь думать, — это как бы не задеть мои чувства. Неужели ты и в самом деле такая кроткая?

— Нет, во мне живут и гнев, и обида, — призналась Алекс. — Но на тебя я не злюсь. Я по-прежнему считаю, что в том, что случилось, ты не виноват. Именно это все и усложняет. Если бы ты только мог все изменить и любить меня так, как любил раньше…

— Я люблю тебя, Алекс.

Алекс чувствовала, что Майлз очень близок к тому, чтобы преодолеть разделявший их барьер. Она вся натянулась как струна, борясь с подступившими слезами.

— Я думаю, тебе пора идти в дом, Майлз, — прошептала она. — Я подожду здесь, пока вы поговорите с Мэдди.

Майлз протянул руку, чтобы дотронуться до ее плеча, затем, словно передумав, резко повернулся и зашагал к дому. Он вошел в дом с бокового входа, но, увидев, что вестибюль пуст, направился через просторный зал в дальний конец дома, к веранде, выходящей на противоположную от сада сторону. Там, у секретера, за которым работал Майлз перед приездом гостей, ждала Мадлен, глядя на корабль, покачивающийся на лазурных водах уютной бухты, укрытой скалистым мысом с правой стороны.

— Вот вы где…

— Когда Кэтти жила здесь, в этой комнате собиралась семья, — задумчиво проговорила Мадлен. — Вижу, тебе тоже нравится здесь бывать.

— Да, — признался Майлз. — Моя любимая комната в доме даже не комната в полном смысле слова, а веранда с головокружительным видом.

Вздохнув, Мэдди вновь перевела взгляд на бухту.

— Я помню, как все удивились, когда Эрик купил Кэтлин этот дом; он всегда избегал привязываться к каким-то вещам, избегал всего постоянного.

— Вы для этого приехали? — смягчив голосом грубость вопроса, спросил Майлз. — Чтобы поговорить о старом добром времени?

— В известном смысле да.

— В самом деле? — Майлз был явно заинтригован. — А мне казалось, что вы хотите обсудить события более недавнего прошлого. Алекс рассказала вам все…

— Да, Майлз, — проговорила Мэдди, глядя на него и с материнской строгостью, и с материнской нежностью. — И то, что бедной девочке довелось выстрадать, не приведи Бог никому. Нет, ничего не говори, дай мне закончить. Я знаю, вернее, Алекс считает, что ты в этом не виноват, и я склоняюсь к тому, чтобы с ней согласиться. Возможно, будь на месте Диего Родеры кто-то другой, ты мог бы смотреть на все более трезво, я понимаю, насколько глубока твоя ненависть к этому человеку. То, что он сделал с Андре, с тобой на этой своей галере, оставило в твоей душе глубокие шрамы. Я помню, что после того, как все разрешилось для тебя более или менее благополучно, Эрик не раз повторял, что ты на удивление хорошо справился с ситуацией, но Кэтлин придерживалась иного мнения. Она боялась, что в один прекрасный день старые раны дадут о себе знать с новой силой.

— Вы в самом деле думаете, что история уходит своими корнями в такое далекое прошлое? — скептически спросил Майлз.

— Да, я считаю именно так. И если бы ты удосужился подумать, ты бы согласился со мной. Несмотря на то что ты проделал над собой титанический труд и последние десять лет как будто только подтверждают то, что ты человек с абсолютно здоровой психикой, ты прекрасно знаешь, как знаю и я, что Диего Родера стал для тебя чем-то вроде навязчивой идеи. Этот человек действительно демон — сначала он забрал у тебя крестного, затем любимую женщину.

— Удивительно точная картина, — язвительно заметил Майлз. — Простая, но точная.

— Я рада, что ты со мной согласен, Майлз, потому что я хочу попросить тебя о чем-то таком, что тебе не понравится.

— И что же это за просьба?

— Где та маленькая черная шкатулка, что принес тебе на прошлой неделе Льюис?

Майлз нахмурился, не понимая, какое отношение к их разговору может иметь шкатулка матери.

— На корабле, заперта в моем сейфе. А в чем дело?

Мэдди глубоко вдохнула, в последний раз оценивая возможные последствия своего поступка.