родственнику. Вообще последние недели он много общался с Эриком, объясняя ему основные принципы работы конторы, занимающейся морскими и речными грузовыми перевозками. Оуэн даже обещал завести на Эрика специальные финансовые документы. И Кэтлин решила, что, пожалуй, пора простить дядю за его прежнее отношение к ней. Поэтому теперь, когда родственники гостили у нее, она делала все возможное, чтобы угодить им.

В рождественское утро Кэтлин и Эрик обменялись подарками. Эрик пришел в восторг, получив от жены теплый шлафрок, и не скупился на похвалы, превознося ее мастерство. Кэтлин тоже осталась очень довольна подарком Эрика — роскошным сверкающим бриллиантовым колье и серьгами.

Спустившись вниз, молодые супруги одарили слуг. Кэтлин сказала им, что, приготовив и подав праздничный обед, они смогут вдоволь попировать.

В этот чудесный день Кэтлин было жаль расставаться с гостями после обеда. Однако когда все уехали, а она и Эрик удобно устроились рядышком перед горящим камином, Кэтлин подумала, что именно об этом и мечтала.

— Я рада, что с дядей Оуэном все хорошо обошлось. — Она положила голову на плечо мужа.

— Да, похоже, ему удалось сделать над собой усилие. К тому же он сделал тебе щедрый подарок.

— Ты прав. — Кэтлин вспомнила прекрасную гнедую кобылу, подаренную им Оуэном. — Уверена, Аполлону она тоже понравится. Они дадут превосходное потомство, уверена. Тогда наш сын будет учиться ездить верхом на жеребенке. Скажи мне, тебе нравится имя Лили?

— Для нашего сына? — пошутил Эрик. — Нет, не слишком. Признаться, я предпочел бы что-то более мужское. Пруденций, например… Но Лили? Нет, это уж слишком женственно.

Кэтлин рассмеялась:

— Ты же прекрасно понял, что именно я имела в виду. Я говорила о кличке для лошади, глупый…

— Ах, для лошади! Ну, это совсем другое дело. Да, кличка Лили мне нравится. — Крепко обняв Кэтлин, он рассмеялся собственной шутке.

— И мне тоже. Лили… как ты понимаешь, это уменьшительное от Лилипута. Жаль, что здесь нет сейчас Гулливера. Он бы тоже был ей подходящей парой.

— Если ты хочешь видеть Гулливера, он скоро здесь будет.

— Что это значит? Разве ты не продал Гулливера, покидая Кингстон?

— Конечно, нет! А несколько месяцев назад я попросил одного агента в Кингстоне переправить коня в Чарлстон. Поэтому скоро он будет здесь.

— Как хорошо! После родов мне уже никто не запретит скакать верхом, и тогда мы с тобой еще посоревнуемся. Предупреждаю, на сей раз тебе будет не так-то просто обогнать меня, как тогда, в Кингстоне. Аполлон устроит такую скачку, что Гулливер о ней не скоро забудет. Ну а что касается жеребца-производителя для Лили, то пусть она решает сама.

Эрик усмехнулся:

— Кстати, если уж речь зашла о потомстве, я приготовил небольшой сюрприз для нашего сына — ну, или для дочери.

Эрик пошел в библиотеку и вскоре вернулся с огромным пакетом.

— Окажи мне такую честь, открой… Кэтлин просияла.

— С удовольствием. — Она развернула яркую оберточную бумагу. — Ох, Эрик, как же это прекрасно! — Кэтлин увидела небольшой деревянный матросский сундучок с резьбой.

— Открой! — сказал Эрик.

Кэтлин подняла крышку: в сундучке лежали детская одежда, одеяльца, простынки и всевозможные безделушки. Когда же она взяла в руки белую кружевную рубашечку, предназначенную для крещения ребенка, на глаза ее навернулись слезы. Кэтлин посмотрела на мужа:

— Спасибо тебе!

— Я очень рад, что ты довольна. — Эрик обнял ее и поцеловал.

— Скажи, Эрик, ты и в самом деле счастлив? — спросила Кэтлин.

— До встречи с тобой, любовь моя, я не знал, что такое настоящее счастье.

Руки его заскользили по мягким изгибам тела Кэтлин. Он взял в ладони ее ягодицы, притягивая ближе к себе, и она ощутила, что Эрик страстно желает ее. Быстро развязав пояс его шлафрока, Кэтлин провела ладонями по его груди. Шлафрок упал.

Сняв с жены платье, Эрик опустил ее на пол. Губы их встретились. На крыльях страсти они поднимались все выше и выше, пока Кэтлин не почувствовала, как в ней взорвался яркий огонь. Издав гортанный крик, Эрик опустил голову на ее грудь.

Рядом с ними, в камине, горело пламя, наполнявшее всю комнату таинственным золотистым сиянием. Долго еще они не разжимали объятий. Когда же их взгляды встретились, Кэтлин нежно улыбнулась мужу и провела рукой по его щеке.

— С Рождеством тебя, моя единственная любовь, — прошептала она, и Эрик почувствовал тепло ее дыхания.

В наступившем новом году Кэтлин не могла нарадоваться тому, что все в ее жизни складывалось так удачно. Любовь Эрика проявлялась во всем, даже в мелочах. Ребенок, которого ожидали ранней весной, постоянно давал о себе знать, доставляя радость будущей маме. Всякий раз, ощущая его шевеления в своем чреве, Кэтлин сияла от счастья. Она упивалась каждым мгновением этого чудесного времени. Только одно омрачало сейчас ее жизнь: Эрика до сих пор подозревали в злодеяниях, совершенных Черным Пиратом. Когда Кэтлин узнала, что ее муж пытается выследить и схватить убийцу, то не принесло ей облегчения, а усилило страхи. Однако, поскольку за все это время ничего плохого не случилось, тревога Кэтлин стала понемногу уменьшаться. Уже целый месяц пират не давал о себе тать, и Кэтлин надеялась, что он убрался из их краев навсегда.

Но надеждам этим не суждено было сбыться: однажды вечером, вскоре после Нового года, в «Белых дубах» снова появился Венц, как и прежде усталый и обеспокоенный. Эмонс проводил лейтенанта в гостиную, где Кэтлин и Эрик поочередно читали вслух «Сон в летнюю ночь». Приезд Льюиса нарушил их беспечное настроение, и, когда Эрик поднялся навстречу ему, Кэтлин снова охватил страх.

— Неужели он снова дал о себе знать? — спросила она. Льюис, удивленный ее осведомленностью, нерешительно посмотрел на капитана.

— Кэтлин знает, что мы преследуем Черного Пирата. — Взгляд его красноречиво сказал лейтенанту о том, что этим ее знания и ограничиваются.

— Судя по поведению его людей, он планирует очередное нападение.

— Отлично, Льюис, — отозвался Эрик. — Кэтлин, пожалуйста, оставь нас. Я не хочу вовлекать тебя во все это.

— Но, Эрик, надеюсь ты не попытаешься снова схватить его? Неужели ты осмелишься на это? Если Финни выяснит, что тебя опять не было дома в момент нападения пирата, ты затянешь петлю на своей шее! Прошу тебя, останься!

— Прости меня, Кэтлин, но я должен уехать. Я ведь уже объяснил тебе — для меня это долг чести. Пожалуйста, поверь мне.

— Но…

— Нет, Кэтлин, я уже принял решение. Здесь, как всегда, останется Венц, чтобы ты чувствовала себя под надежной защитой. А я уеду. — Заглушив ее возражения поцелуем, Эрик мягко подтолкнул жену к двери.. — Обещаю тебе скоро вернуться.

Кэтлин вышла с тяжелым сердцем и уже с порога сказала:

— Будь осторожен.

Он ободряюще улыбнулся ей:

— Хорошо, не волнуйся. А теперь ступай наверх. Я приду тебе попрощаться.

Поднявшись к себе, Кэтлин тщетно пыталась успокоиться, охватило ужасное предчувствие, и, когда муж пришел попрощаться, она горячо обняла его.

— Эрик, мне еще никогда не было так страшно, как сейчас. И никогда еще я не чувствовала себя такой беспомощной…

Эрик прижал ее к себе и погладил по волосам.

— Тебе нечего бояться, любовь моя. Ты поможешь мне только тем, что останешься здесь. — Он снова ободряюще улыбнулся. — Ну сама посуди, что со мной случится? Ведь я знаю, что дома меня ждешь ты. Глаза Кэтлин наполнились слезами.

— Я хотела бы быть рядом с тобой.

Поцеловав жену, Эрик смахнул слезы с ее прекрасных изумрудных глаз.

— А ты и так всегда рядом со мной, любовь моя, независимо от того, где я нахожусь. — Снова поцеловав ее, он нехотя отошел от Кэтлин. Ему еще никогда не было так трудно, как сейчас, покидать жену, однако делал он это ради нее самой. Приободрив жену на прощание, Эрик вышел из дома, вскочил на Аполлона и помчался через леса и поля к небольшой бухте, где его ждал пришвартованный «Сейведж».

Кэтлин не спала всю ночь. Ей так и не удалось преодолеть ощущение надвигающейся опасности, и она ходила взад и вперед по своей темной комнате. Обычные ночные шумы и звуки, прежде никогда не пугавшие молодую женщину, теперь казались ей угрожающими. Скрип дерева или стук веток о стекло заставляли встревоженную и измученную бессонницей Кэтлин насторожиться. Замкнутое пространство комнаты угнетало ее. Она тихо вышла и спустилась вниз. Зайдя в гостиную, она направилась в библиотеку за какой-нибудь книгой в надежде, что чтение отвлечет ее. Потом пошла в кухню и заглянула в кладовую. Однако ничто не могло избавить ее от страшной мысли, что Эрику угрожает опасность.

Было уже утро, когда Кэтлин снова вышла в холл и вдруг заметила, что в гостиной горит свет. Хорошо помня, что погасила лампу, она открыла дверь в комнату. Льюис Венц сидел в ее любимом кресле, опустив голову, и читал книгу. Он поднял глаза и улыбнулся Кэтлин.

— Вы, кажется, провели беспокойную ночь, мадам Кросс?

— Да, ужасную бессонную ночь, Льюис. Боюсь, и вам тоже пришлось из-за меня несладко.

— Нет-нет. Как и вы, я просто не мог заснуть. Кэтлин положила легкую руку на плечо Венцу.

— Не обманывайте меня, друг мой, но спасибо за то, что так серьезно отнеслись к возложенной на вас ответственности. И все же я чувствовала бы себя гораздо спокойнее, если бы вы так же верно и преданно защищали не меня, а Эрика.

— В таком случае капитан потерял бы покой. Кэтлин устало усмехнулась:

— Выходит, порочный круг?