— Что???

— Я слышал их разговор. Так, случайно, проходил мимо и ухватил два-три слова, просто из любопытства, очень уж мне хотелось послушать ее голос, а то я было решил, что она глухонемая. Вообще- то она пользуется ртом только для одного — чтобы лизать морду этому типу…

И он знаком подзывает меня к стойке, где мы находились три минуты назад. Не спрашивая, наливает мне новую кружку пива, хотя я и прежнюю-то едва почал. Странный приступ симпатии, ничего не понимаю.

— Значит, ты его разыскиваешь, и время тебя поджимает. Но ты ему не друг. Хотя меня это не касается. Я могу дать тебе кое-какую информацию, но за все надо платить.

— Сколько?

— Свои башли можешь оставить при себе.

— Тогда что?

Тут он бросает беглый взгляд на своего приятеля Пьеро и, нагнувшись, шарит под стойкой. Когда он выпрямляется, я вижу у него в руках шикарный подарочный пакет. Большая коробка завернута в блестящую сиреневую бумагу и перевязана желтым бантом. Хозяин гордо созерцает свое творение. Его дружок восхищенно присвистывает.

— Я знаю кого-то, кто будет очень доволен, черт возьми!

В баре раздается пара одобрительных возгласов, кто-то аплодирует. Интересно, во что это меня собираются втянуть.

— Тебя как кличут?

— Антуан.

— Ну вот что, Антуан, излагаю кратко. Сегодня день рождения у моего дружка, он держит бар на улице Монмартр. Мы с Пьеро вспомнили про это в самый последний момент. Я не могу бросить свое заведение, а Пьеро, как видишь, ждет свою телку. Ты усек, что мне надо?

Пока не очень. Я только чувствую, что дело темное.

— Ты идешь на улицу Монмартр, дом 17, спрашиваешь Фреда и передаешь ему подарок от Мишеля и Пьеро с улицы Тиктон. Потом звякнешь мне, и я тебе подскажу, где искать того парня.

— Что в пакете?

— Да просто шутка. Наш Фредо — птица крупного калибра, вот мы и решили подарить ему… Прямо и не решаюсь сказать… Нет, не могу… Ты все равно не поймешь, это чисто наш юмор.

— Скажите все-таки, может, я посмеюсь вместе с вами.

— Как думаешь, Пьеро, сказать ему? Ну, в общем, эго чучело белки. Я его купил сегодня у одного спеца по набивке. Шесть сотен, это тебе не хухры-мухры!

— А посмотреть можно?

— Это что же, я должен тебе ее распаковать? Нет, друг, либо ты мне доверяешь, либо сваливай отсюда, о'кей?

— А кто мне докажет, что это шутка, а не другие дела? Например, что-то вроде пакетика молочного сахара прямиком из Таиланда, который стоит дороже тонны настоящего.

— Ты нас, видать, за лохов держишь? Да если бы у меня там был килограмм героина, черта с два я бы его отдал первому встречному! Шевельни мозгой!

Похоже на правду. Но все равно — таскать какой-то таинственный пакет из бара в бар, это крайне подозрительно.

— А чем ты докажешь, что тебе известно, где ошивается Джордан?

— Ничем.

Вот это хотя бы откровенно. Теперь нужно выбрать — вернуться на старт с пустыми руками или попробовать разыграть эту карту.

— Решай сам.

— Ладно, беру.

И я беру — во всех смыслах этого слова, то есть без колебаний хватаю пакет. Когда тонешь, лучше уцепиться хоть за гнилую доску, чем идти ко дну. Перед тем как назвать номер своего телефона, хозяин пристально глядит мне в глаза.

— И запомни: если ты вышвырнешь мой подарок куда-нибудь в сточную канаву, я узнаю об этом раньше, чем ты позвонишь, усек?

Оставив эту реплику без ответа, выхожу на улицу и глубоко вдыхаю почти чистый воздух. В районе улицы Сен-Дени ищу такси. До чего же у меня дурацкий вид с этой штукой подмышкой! Встречные глядят на меня с интересом. Нужно в темпе сваливать отсюда, а то я похож на влюбленного болвана, собравшегося сделать предложение. Забираюсь в «рено-эспас» и даю шоферу адрес.

— Невесте подарок везете?

— Нет, собираюсь взорвать Центральный банк. Пока мы едем, я непрерывно подгоняю его, и он проскакивает все светофоры на желтый свет.

Он высадил меня в начале улицы Монмартр. И тут опять все глазеют на мой пакет и на меня как на последнего идиота. А что если быстренько заглянуть внутрь? В такой короб можно заложить что угодно, не только красивый именинный подарок — бомбу с часовым механизмом, голову смертельного врага, геджет в виде кучки собачьего дерьма, «узи» с полной обоймой. Но пакет не воняет, довольно легок, внутри ничего не тикает, и я спрашиваю себя: может, я просто параноик? Впереди вижу вывеску «У Фреда». Перед баром выстроились в ряд «харлеи». Ох, не нравится мне все это! Идиотская ситуация! Ладно, ну-ка глянем сперва, что там. Слегка распускаю желтый бант и осторожно раздвигаю бумагу, стараясь не порвать ее. Кто узнает, что я заглянул внутрь? И потом, какое это имеет значение. Плевать мне на все, нечего выставлять меня идиотом. Меня не купишь на эту историю с белкой. Не знаю, со страху ли, от возбуждения или еще с чего, но мои руки опередили мысль и разорвали упаковку. В конце концов, какого черта! — я должен увидеть, что там спрятано. Разве можно стоять, ничего не делая, когда хвоя фантазия рисует страшные картины, а под рукой вот эта штука, которая мозолит глаза и дразнит воображение? Все окружающие пялятся на меня — торговцы кускусом, знакомые портье из «Паласа», клиенты, томящиеся у входа; все хотят узнать, какой чертик выскочит из этой коробочки и взорвется ли он у меня в руках. Я заглядываю в пакет.

В первый момент я решил, что она сейчас прыгнет и прокусит мне шею. От прилива адреналина я содрогнулся всем телом. Однако зверюшка, скалившая острые зубы, смирно сидела на своей подставке и на меня не бросалась. Кажется, белки вообще пугливы. Я погладил ее по головке и завернул, как мог, обратно в блестящую бумагу.

В нескольких метрах от бара я заметил какого-то типа, валявшегося на тротуаре. Сперва я принял его за бродягу, но потом увидел, что у него из носа ручьем льет кровь. В приоткрытой двери бара «У Фреда» стоял здоровенный громила; он смотрел на беднягу, скрестив руки на груди и злорадно ухмыляясь. Когда я подошел, он смерил меня взглядом с головы до ног, меня и мой костюмчик без возраста и шарма. Затем посторонился, пропуская внутрь и удивленно пялясь мне вслед. Думаю, он пропустил скорее не меня, а мою шикарную коробку. Я было принял его за вышибалу, но, войдя, сразу понял, что это заведение в них не нуждается.

Роскошный бар. Голубые неоновые светильники, деревянная полированная стойка, идущая вдоль всего зала, бильярдные столы в глубине помещения. Паркет, блестящий никель, свежая краска. Куда ни глянь, деревянные панели. В общем, это место внушало доверие. Если не считать публики. Целая банда качков, все одного пошиба — мрачные, немногословные, большей частью бородатые, скучающего вида, в плотных кожаных куртках и сапогах, с гравированными перстнями на каждом пальце. Обычно на них натыкаешься ночью, они ходят всюду по двое, по трое. Мы с Бертраном, как правило, вежливо уступаем им дорогу, встретив где-нибудь на лестнице или в туалете, а иногда и дверь придерживаем, когда они проходят, лишь бы не связываться. Но тут я, кажется, угодил прямо в их гнездо, в клуб, куда меня никогда не пригласят вступить. Крутые байкеры в натуральную величину, полулюди, полумотоциклы — эти уж точно имеют полное право носить косухи «Perfecto». He будь у меня подмышкой коробки, я бы почувствовал себя среди них голеньким и беззащитным как новорожденный младенец. Еще пару минут назад эта посылка внушала мне беспокойство, а теперь служит защитой; вот за это я и люблю ночь — здесь все меняется с волшебной быстротой. Вторая успокаивающая подробность — огромный праздничный торт с пышной шапкой заварного