– Ааргхи не врут! – гордо соврал я. То есть почти соврал, потому что думал я совсем не о гномах, хотя раз они так шустро исчезли, то о них и надо было думать в первую очередь. – Ладно, прекращаем беспочвенный спор, берём хозяина и двигаем. В какую сторону будем топать?

– Если пойдём отсюда на север, то к утру будем у Слепой речки, – всё ещё нервно кипятясь, прикинула наёмница. Мне это опять не понравилось, сам не знаю почему, но…

– Ты явно что-то хочешь спросить?

– Да, по-моему, ты как-то уж очень активно стараешься, чтобы мы были там как можно раньше, – честно заметил я.

– Разве это не в наших интересах? – резко вспыхнула она. – Или ты считаешь, что за один золотой я обязана нянчиться с вами вечно?!

Всё верно. Один золотой – это только аванс, как правило, десятая часть стандартно установленного гонорара. Но именно поэтому я так и сказал. Либо у неё есть свой интерес к этой самой Слепой речке, либо… О втором «либо» задумываться не хотелось, оно казалось нелогичным. Если уж Сун хотела бы нас предать, то ей совсем не обязательно было рисковать собственной шкурой под клинками «чёрных плащей»…

И, кстати, мне по-прежнему не объяснили, с чего они к нам прицепились? Жаль, что этот вопрос я задал себе только полчаса спустя, возвращаться и допытываться смысла не имело. Спрошу в другой раз, интуиция подсказывает мне, что мы с ними ещё непременно увидимся…

Молодой граф, безвольно висевший у меня на плече, постепенно отдышался, успокоился и вроде бы даже уснул. В непроходимую чащобу мы не лезли, дали лишний крюк, но двигались по мелколесью. Направление на север по звёздам держать несложно, у ааргхов вообще врождённый талант определения сторон света.

Наёмница шла чуть слева, не глядя на меня, от неё исходило непонятное чувство обиды, словно я сделал ей очень больно и не захотел извиниться. Думаю, это её проблемы и сама она быстрее с ними справится, мне точно не стоит лезть. Но эльфы хороши-и… Если они частенько позволяют себе напиваться таким образом, то неудивительно, что их популяция год от года сокращается с такой скоростью.

Про сбежавших гномов я тоже не забыл, но следом за нами они не крались, это точно. Двинуть на эльфийскую территорию в составе отряда «чёрных плащей» бородачи, конечно, рискнут, а вот оставаться, изображая из себя героев, вряд ли станут. Я бы на их месте поспешил доложить о провале набега, и уверен, гномы знают, к кому обратиться…

Наверное, за час до рассвета, уже почуяв запах реки, мы, не сговариваясь, объявили привал. Короткий сон, молча, без предупреждения, набросился на меня, свалив в мгновение ока. По-моему, никто и не подумал выставить часовых…

Сны мне снятся редко. Тем более цветные. Дед как-то проводил сложную цепь логических умозаключений на основе простейшей статистики, железно подтверждавшей его теорию о том, что цветные сны есть первый признак устоявшегося психического заболевания. В идеале, я не должен быть им подвержен хотя бы потому, что у ааргхов психики просто нет, стрессы по жизни отсутствуют, а в существовании у нас нервов многие специалисты вообще сомневаются… К чему я это? А, вспомнил, так вот, мне приснился цветной сон!

Вроде бы иду я по ромашковому полю, сам весь в чём-то белом, с кружевами и рюшами, и настроение самое замечательное. Над головой солнышко улыбается, небо всё в белых барашках, птички весёлые туда- сюда вьются. А перед собой я толкаю эдакую корзиночку на колёсиках, а в корзине той лежат два младенчика. Один – копия нашего графа, а второй – вылитая Сун, даже мордашка так же почти вся чепчиком прикрыта. Мирненько так лежат, ножками дрыгают, гукают меж собой, мне, как маме, улыбаются. То есть, типа, я при них нянька такая…

И вдруг, прямо из-под земли – ведьма! Здоровущая, зараза, почти с меня, старая, страшная. Зубы оскалила и рычит. Думаю, всё, хана… на таком расстоянии ей заклинание чирикнуть – секундное дело, а у меня мало что никакого оружия, так ещё и руки заняты. Она так хихикает гадостно и вроде читать начинает, и тут я ей ка-а-к дам прямо по зубам! Ага, прямо корзиной с младенчиками…

Ведьму аж под облака снесло! Я перепугался, в корзину смотрю, а эти двое сопят себе в носопырки, не почуяли даже. Такое умиление накатило, словами не передать… Чуть слезу не пустил. Только нет их у нас, слёз, я ведь ааргх всё-таки.

А вот проснулся, как обычно, от чьих-то осторожных шагов и холода стали, приближающейся к моему горлу! То есть меня частенько пытаются убить, привык, и раньше доводилось просыпаться таким образом… тело отреагировало прежде, чем разум. Он (разум!) хотел предупредить, что это, скорее всего, мой юный хозяин так шутит, но не успел… Один взмах руки и… героического Эшли отшвырнуло в сторону шагов на десять!

– Гр-р-р!

– Малыш… – тихо простонали из кустов орешника. – Я же… всего лишь хотел… пошутить. Ой, больно-то как…

– Книжки умные читать надо, – вежливо огрызнулся я, выволакивая его светлость за ногу. – В энциклопедии чёрным по белому написано – никогда не шутите с ааргхом! Трудно запомнить, да?

– Я думал, это про других. У тебя же есть чувство юмора.

– Нет.

– Есть! Ты шутил при мне, два раза, и потом ещё…

– Гр-р-р!!!

– Да тьфу на тебя! – швырнул в меня зелёным орешком граф. – Считаем эту тему закрытой. Вообще-то я хотел побрить тебе одну щёку, смеха ради. Но ладно, вопрос не в этом, ты случайно не видел, куда делась наша странная спутница?

– Сун? – Зевнув, я пожал плечами. – Не видел, хотя, возможно, и слышал сквозь сон. Но раз куда-то отошла, значит, ей зачем-то надо. Мало ли причин у женщины…

– Между прочим, мне она намекала, что ещё девица, – сухо подчеркнул Эшли, обиженный моим равнодушием. – Её нет уже полчаса! Как работодатель и просто порядочный мужчина я обязан проявить о ней заботу и беспокойство. Идём!

Ну идём. Зевнув, я поднялся, думая, что, возможно, именно сейчас-то Сун как никогда способна позаботиться о себе сама и совершенно не желает, чтоб о ней так беспокоились. Просто мне было уже понятно, где её искать.

В отличие от изнеженного столицей нашего аристократа я слышал за холмом шум реки и плеск воды. Наёмница всегда, чисто по-женски, следит за собой, это мужики могут не мыться месяцами. Зато когда они, потные и грязные, идут в бой, противник зачастую бежит от одного запаха. В частности, те же эльфы именно поэтому предпочитают лук и стрелы – не надо вступать в рукопашную, потом не отмоешься…

А потом я чуть не сбил графа Эшли, который резко замер, разглядев наконец что-то в проёме зарослей камыша:

– Малы-ы-ыш…

Заглянув ему поверх головы, я узрел спину купающейся наёмницы. Всего-то? О боги, почему все мужчины, которые видят Сун в её коротеньких доспехах, вывешивают язык на плечо и ведут себя, как блаженные идиоты?

– Она же совсем голая-а…

Ага, и что?! Можно подумать, у них в столице все купаются, не снимая одежд… Воин не должен поддаваться женским чарам, тем более что Сун и не пытается никого очаровывать, она занята своим делом. Кстати, если обернётся, то один из нас – труп. И почему-то я уверен, что не я. Тавтология… К тому же из-за камышей, скорее всего, в первую очередь будет видно именно меня, я выше, значит, мне и достанется.

– Какая фигура, какая пластика, как она обворожительна в своей невинной наготе… А кожа? Она словно выкована из позолоченной меди! Да посмотри же, дубина, с такой красотой она бы могла занять достойное место при дворе, и я гото-о… уф! ау! апс-с…уй-юй-юй!

Мне пришлось сгрести его за шиворот, слегка придушив, и спрятать в кустах от греха подальше. Мама всегда говорила, что нехорошо подсматривать, и если, если женщина куда-то уединяется, то ей это зачем- то очень-очень-очень нужно… А мужское предложение помочь и посодействовать в данном случае может оказаться излишним, даже оскорбительным. В чём именно суть оскорбления, я так и не понял, но если при