Нострадамус писал:

Разлученный со своей матерью в возрасте десяти лет, дофин был помещен на некоторое время в семью сапожника Симона. Фанатик-революционер решил «выбить у этого волчонка мысль о своем происхождении».

Его называли не иначе как «гадючье отродье». Сапожник всячески издевался над мальчиком. Это подтверждается отчетом доктора Хармана, осматривавшего принца в декабре 1794 года. Доктор отметил опухоли на его левой руке и на коленях.

Малолетнего Людовика XVII в Тампле посещал сам Робеспьер: ведь имя дофина было вышито на знаменах вандейцев, отчаянно сражавшихся с республиканцами за трон и алтарь.

В июне 1795 года Комитет общественной безопасности объявил о смерти мальчика; причиной ее были осложнения, вызванные опухолями на левом запястье и колене, которые в последние несколько месяцев нуждались в частых перевязках («с рукой на перевязи и перевязанной левой ногой»). Позднее члены комиссии посетили тюрьму Тампль, где им показали тело, якобы принадлежавшее юному Людовику. Оно было накрыто окровавленной простыней и так изуродовано, что опознать его было невозможно.

Слова Нострадамуса, написанные двумя столетиями ранее, позволяют предположить, что жестокие побои на Пасху вызвали у принца сильное кровотечение и раны его были столь тяжелы, что летом 1795 года он умер. Вскрытие проводил доктор Пеллатан, который сохранил его сердце, а республиканский комиссар Дамон, скрытно питавший симпатии к монархии, — локон волос Людовика XVII. В 1815 году Дамон спрятал его в шкатулку и запечатал ее.

Председатель комиссии по разбору бумаг Робеспьера Эдме-Бонавентур Куртуа нашел в доме, где он жил, вещи и реликвии семьи Людовика XVI, в частности локон Марии-Антуанетты и опять-таки локон дофина. В этой реликвии, как потом выяснится, и таилась разгадка тайны замка Тампль.

Дело в том, что почти сразу же после сообщения о смерти маленького Людовика XVII стали появляться лже-Людовики. Предсказание Нострадамуса таким образом было поставлено под сомнение. Особенно преуспел в лжесвидетельстве некий Наундорф, объявившийся в Париже в 1833 году. Около года пешком добирался он до столицы Франции из прусского городка

Гроссен, не имея, по его словам, «ни башмаков, ни рубашки, ни чулок». Денег у него не было, по- французски он говорил очень плохо, много ночей пришлось ему спать под звездами и питаться незрелыми плодами, которые он рвал в пригородных садах. Потом из милости его приютили на постоялом дворе.

Сбивчиво и невнятно рассказал Наундорф новым парижским знакомым о своей жизни, которая обилием невероятных приключений затмевала самый что ни на есть фантастический роман. Будто бы ребенком его похитили, запихнув в сундук или в корзину из-под белья, из парижского замка Тампль, где он был в заточении. Вспоминал о злодеях и добрых покровителях, о пребывании в Новом Свете, о покушениях на него и избавлениях от смерти. Какой-то незнакомец предложил ему называться Наундорфом и посоветовал отправиться в Берлин. Туда он и прибыл в 1809 году. Там сперва торговал часами, которые изготовлял мастер Веглер, потом сам выучился ремеслу часовщика. В 1822 году Наундорф переехал в Бранденбург. Женился и стал отцом двоих детей.

Решил чеканить фальшивые монеты. Но ему не повезло: попался и на три года угодил в тюрьму. На суде, желая оправдаться, объявил, что он сын казненного 21 января 1793 года короля Франции Людовика XVI и королевы Марии-Антуанетты, казненной 16 октября 1793 года.

Людовик XVII — наследник французского престола — дофин! Судьи сочли его слова «наглой ложью».

Они ведь знали, что истинный Людовик XVII, Шар ль-Луи, герцог Нормандский, король Франции и Наварры, умер, как это было официально объявлено, в замке Тампль 8 июня 1795 года десяти лет и двух с небольшим месяцев от роду. Не могли они не знать и того, что уже с 1796 года повсюду — от Канады и Бразилии до Германии, Англии и даже России — стали появляться лжедофины. В разное время объявилось не менее сорока претендентов.

В сентябре 1833 года ясновидец Тома Мартен приехал в Париж и отыскал Наундорфа, который к тому времени прибыл в столицу Франции. Они обнялись и расплакались. «Это он, сын Людовика XVII, — объявил прорицатель, обращаясь к немногим очевидцам этой удивительной встречи. — Однажды он привиделся мне в окружении многих государей…»

Как пишет в своей книге «Людовик XVII. Решенная загадка» французский историк Андре Кастело, двадцать бывших слуг королевской семьи из дворцов Версаля и Тюильри опознали в Наундорфе настоящего дофина, хотя родная сестра его Мария-Тереза, в замужестве герцогиня Ангулемская, так и не признала брата.

Наундорф — Людовик XVII второй раз пал жертвой политической борьбы высоких династических интересов. На него даже было совершено покушение; потом его выслали в Англию.

На берегах Альбиона несчастный Наундорф совсем обезумел, называл себя то ангелом, то Жанной д'Арк. Сильно бедствовал (к тому времени у него уже было девять детей) и снова сидел в тюрьме, теперь уже за долги. В дни просветления он увлекался изобретательством: создал какую-то страшную разрушительную машину, которая, по его словам, способна сжечь целый неприятельский флот. И даже высчитал, за сколько именно секунд воскресший Христос вознесся… на Солнце! Умер Наундорф — Людовик XVII в 1845 году в нидерландском городе Дельфте, где могила его сохранилась до сих пор.

До середины сороковых годов нашего века историки, вопреки предсказанию Нострадамуса, ломали голову, как неопровержимо доказать, что Наундорф и есть Людовик XVII. Выдвигалось множество версий, но каждая из них не выдерживала строгой критики.

В 1846 году на кладбище Святой Маргариты, где был похоронен Людовик XVII, произвели эксгумацию останков, и она подтвердила аутентичность ребенку, умершему от костного туберкулеза. Но полвека спустя, в 1894 году, во время второго исследования останков короля-ребенка, выяснилось — речь идет о мальчике пятнадцати лет.

В наши дни четверо марсельских специалистов в области судебной медицины — врачи Пюэш, Альбертини, Леонетти и Чанфарани — методами компьютеризированного восстановле — ния лица пришли, как они полагали, к неоспоримому выводу: речь идет о юноше, похожем на дофина, но который не может быть им. Таким образом, к одной тайне прибавилась загадка двойника Людовика XVII.

И тут вновь вспомнили о локонах, которые, к счастью, сохранились. Сохранился и локон покойного Наундорфа.

Андре Кастело рассказывает об увлекательнейших поисках этих локонов, которые оказались бесценным материалом для выяснения истины…

Он обратился к известному французскому криминалисту профессору Эдмону Локару, одному из создателей метода опознания человека путем исследования волос (трехоскопии), с просьбой сравнить локон, найденный Куртуа в бумагах Робеспьера, с локоном Наундорфа. Вывод Локара был поспешно категоричен: Людовик XVII и Наундорф одно и то же лицо!

Но чтобы снять все сомнения, Кастело просил профессора провести анализ локона из шкатулки Дамона. Сомнения вроде бы подтвердились: 8 июня 1795 года в замке Тампль умер не дофин, а другой человек.

Казалось, смутные рассказы Наундорфа о том, как его в сундуке выносили из Тампля, были правдой. И что вряд ли историки когда-либо узнают, кто подменил дофина в замке Тампль и сохранил ему жизнь. Однако Андре Кастело остался неудовлетворен экспертизой. То ли не поверил профессору Локару, то ли его смущало предсказание Нострадамуса, в предвидение которого он верил.

Было проведено новое, более тщательное исследование. В результате установили, что локон Людовика XVII и локон Наундорфа — это волосы абсолютно разных людей. Так была разгадана тайна башни