проводить больше времени в Лондоне, хотя и понимал, что это лишь усугубляет сложность его отношений с женой. Однако он надеялся, что совместный отдых в Калифорнии снова их сблизит и семейные дела пойдут на лад.

Однажды Джек обратил внимание на стопку рекламных брошюр компаний по сделкам с недвижимостью на столе в гостиной и спросил у сестры, не собираются ли они переехать из Челси.

– Возможно, – ответила Мелисса. – Но эту квартиру мы продавать не будем. Она пригодится для непредвиденных случаев: вдруг придется заночевать в Лондоне! А жить мы намерены за городом, может, где-нибудь неподалеку от Беллвуда, – так лучше для здоровья ребенка. Здесь все-таки тесновато, да и лондонский воздух…

– В таком случае не торопитесь покупать новое жилище. Не исключено, что наш особняк вскоре освободится. – Джек тяжело вздохнул.

– Почему? – насторожилась Мелисса. – Ты решил продать его?

– Лайза не чувствует там себя счастливой, а, возможно, ей не повезло с мужем, – он горько усмехнулся. – Мы хотим пожить некоторое время в Калифорнии.

– А как же твоя работа на телевидении? Бросишь ее?

– Передам в надежные руки – тебе! Судя по откликам на твое появление в программе, зрителям ты нравишься. Но если говорить честно, то я иду на это исключительно ради сохранения семьи. Я не готов потерять Китти.

– Это для меня новость! Вот уж не предполагала, что дела обстоят настолько скверно! – Мелисса вздохнула. Джек всегда был веселым и добродушным парнем, но сильно изменился, женившись на Лайзе. Она постоянно портила ему настроение своими придирками. – Когда же начался разлад между вами?

– А черт его знает! – пожал плечами брат. – Может быть, нам и не стоило создавать семью. Все получилось как-то само собой, после автомобильной аварии.

Мелисса понимающе кивнула, оба погрузились в молчание, вспомнив о том несчастном случае, который едва не лишил Джека жизни. После нескольких операций на позвоночнике и ногах он оставил спортивную карьеру и почти два года лечился.

– Лайза чувствовала вину за случившееся со мной, – продолжал Джек. – За рулем сидел в тот день я, но мы отправились на прогулку по ее просьбе. После аварии она выбыла из соревнований и потеряла столько рейтинговых очков, что потом ей уже поздно было наверстывать упущенное.

– Ты считаешь, что она пожертвовала карьерой ради тебя? Уж не из благодарности ли ты сделал ей предложение?

– Не совсем так, но, согласись, не мог же я ограничиться лишь вежливым «спасибо» за то, что она провела со мной два года, пока я ходил на костылях, и навеки распрощаться с ней? Нам обоим хотелось иметь детей. В то время женитьба представлялась нам отличной идеей.

– Вы ведь, похоже, были счастливы вплоть до недавнего времени, – задумчиво сказала Мелисса. – Что, если у Лайзы развилась послеродовая депрессия?

– Я тоже так однажды сказал ей, – скривился Джек. – А она пришла в ярость! И заявила, что ее гормоны здесь ни при чем, просто я неудачник!

– Вот уж неудачником тебя никак не назовешь! – покачала головой Мелисса. – Пожалуй, поездка в Калифорнию действительно пойдет ей на пользу. Вспомни, как обрадовалась она приезду родителей в Англию на Рождество. Я еще не скоро рожу, но уже чувствую, что, когда у меня появится ребенок, мне понадобится помощь мамы. Уверена, что и Лайза тоскует по матери.

– Надеюсь, что так оно и есть, – вздохнул Джек, но судя по выражению его лица, он не испытывал радужных надежд.

Мелисса тоже встревожилась после этого разговора и, как только Ник вернулся домой, поделилась с ним своими опасениями:

– Брак Джека под угрозой! А мне так хотелось бы, чтобы они жили в любви и счастье, как мы! Может, мне поговорить по душам с его женой?

– Ни в коем случае! – покачал головой Ник. – Она подумает, что ты защищаешь Джека, и нагрубит тебе – мол, не вмешивайся не в свое дело.

– Но я постараюсь сделать это как можно тактичнее, – возразила Мелисса.

– Это вряд ли что-то изменит, ее не переубедишь. Выбрось свои тревожные мысли из головы, дорогая, будем надеяться, что в Сан-Франциско ситуация изменится к лучшему, – посоветовал Ник. – Тебе сейчас не следует волноваться.

Одолжив у садовника старенький грузовичок, Эйс отправился туда, где не бывал уже лет пятнадцать, – в кварталы бедноты, где он родился и вырос. Вряд ли бы он вернулся сюда, если бы не проделка этой чертовки Алекс Кейн. Чем ближе он приближался к родным трущобам, тем сильнее проклинал ее.

Оделся он соответствующим образом – в старые джинсы и водолазку, спрятал лицо за темными стеклами солнцезащитных очков и натянул на лоб козырек бейсбольной кепки. Поступить иначе было равносильно тому, что сделать на лбу татуировку «Жертва».

Люди, помнившие Эйса Делани в молодости, знали, что с ним мало кто рисковал связываться: он был смел, дерзок и крут. Но другие вполне могли подумать, что богач – легкая добыча. Так что маскировка не была излишней. А еще он прихватил на всякий случай пистолет…

Районный общественный центр, в котором ему надлежало по приговору суда тренировать детей из малоимущих семей, находился в нескольких кварталах от его бывшего обиталища. Здесь ничего не изменилось за минувшие годы – те же надписи на стенах, кучи мусора, ободранные корпуса брошенных автомобилей, стайки озлобленных подростков.

Эйсу пришлось немало потрудиться, чтобы выбраться из этого ада. И вот он снова здесь, из-за испорченной богатой сумасбродки, отомстившей ему в порыве слепой ярости за крушение своих иллюзий. Привезти бы эту психопатку сюда и выкинуть из машины на улицу! Она не продержалась бы здесь и пяти минут…