случае протянул не долго. Сердце слабое…

Зловещий молодой человек стоял напротив Люция, горделиво скрестив руки на груди.

— Прошу тебя, оставь моего сына в покое, — проговорил Браун. — Если найдешь… Он ко всему этому не причастен!

— Все причастны — по крайней мере, на мой взгляд. Посмотри на эти орды, на толпы людей, что стремятся сюда и отдают свои жалкие гроши мистеру Баксоленду и компании! Едят дешевую еду, курят дешевые сигары. «Эй, давай посмотрим, как кого-нибудь повесят! Ах, какое ужасное происшествие! Ой, Джордж, ты только взгляни, какая жестокость — арестовали малолетнего преступника! Ух ты, взаправдашняя ампутация! Какая грязная, совсем как настоящая, ржавая пила!» А ведь есть и другие, не так ли? Те, кто стремится сюда лишь затем, чтобы полюбоваться на мои особые таланты…

Во время этой гневной отповеди Фантом, не отрываясь, смотрел на своего пленника, и глаза у него сверкали ярче обычного.

— И это все, что ты здесь видишь? — тихо переспросил Люций. — Никаких достижений, только нищета, преступления и нажива?

Фантом решил сменить тему, глаза у него загорелись иначе.

— Она ведь сбежала от твоего старого друга, доктора Джека, ее опекуна, так? Он отправил тебе письмо, после того как она удрала? Умчалась в огромный мир, смелая девушка, красавица! Теперь она одна, в огромном городе, прибилась к каким-то бродячим циркачам. Все удивительно аутентично, это уж наверняка, но вы ведь вряд ли готовили ее для подобной судьбы, верно?

— Лично я ничего не могу сказать о том, к чему ее готовили. Это не я придумал.

— Я так и знал. Вряд ли ты хоть что-то можешь объяснить про любого из нас. А знаешь, это ведь большое дело — то, что я заполучил тебя к себе, что ты сидишь вот так, передо мной, беспомощный и привязанный настоящей аутентичной веревкой к настоящему аутентичному стулу. Интересно, ты когда- нибудь боялся этого? Прерывал ли ужас содеянного твой невинный сон в уютном домике на тихой Шелли- авеню? Лежал ли ты когда-нибудь в холодном поту на этой самой Шелли-авеню, вспоминал ли обо мне, представлял ли мое лицо, гадал ли, что я задумал, под сладкие трели механических птиц… или кто там живет в твоем чистеньком, миленьком садике? Ждал ли с ужасом вот этой самой минуты?

— Нет, не ждал. Ты для меня не настолько значим.

— Что-то не верится. По-моему, я имею огромное значение. Уверен, что меня сейчас буквально все разыскивают. Рыщут по следу, стараются, как могут — хотя могут мало чего. Снаружи меня бы нашли в два счета, но здесь все по-другому. Мне кажется, они даже и не хотели бы меня отыскать. Я ведь главная достопримечательность в этом вашем городе чудес, не так ли? Если бы задуманное получилось так, как вы планировали, я стал бы главным аттракционом здешних мест и твой любимый мистер Баксоленд был бы страшно доволен, это уж точно.

В дальнем конце вестибюля постепенно собралась небольшая группа оборванцев. Некоторое время они наблюдали за этим обменом любезностями между Фантомом и его таинственным узником, затем один из оборванцев выступил вперед, на свет. Фантом повернулся и смерил смельчака взглядом.

— Ты что, на спор ко мне так близко подошел? Что ж, боюсь, ты проиграл, я занят.

— Нет, сэр, я хочу вам кое-что сказать.

— Рискуешь… надеюсь, новости того стоят. — Фантом подступил вплотную к дрожащему оборванцу.

Оборванец обнажил в ухмылке кривые желтые зубы.

— Я разыскал стоянку «Пандемониума Яго»!

Главный инспектор Лестрейд явился в пансион и спросил сержанта Хватпола. Хозяйка проводила посетителя в уютную гостиную. Хватпол оторвался от чтения и поднял голову.

— Добрый вечер, сэр, — поздоровался он. — Что привело вас сюда в этот час?

— Добрый вечер, сержант Хватпол, — отозвался Лестрейд. — Мистер Баксоленд лично попросил меня доставить вам вот это, срочно. — Он протянул конверт. — В местном полицейском участке задержали некоего правонарушителя, того самого молодого человека, которого вы ищете в рамках своего расследования. К сожалению, его выпустили по поддельным документам якобы на поруки. Здесь все подробности и адрес поручителя.

— И вы принесли это мне в такой час?

— Да, прошу прощения за позднее время. В данном случае я — только посыльный, — пояснил Лестрейд.

— А что, Баксоленду регулярно доставляют полицейские донесения? — удивился Хватпол.

— У него целый штат работающих на него полицейских. Вы прочли досье?

— Разумеется, — ответил Хватпол. — Вы мне что-нибудь еще хотите рассказать?

— Простите, что не могу поделиться с вами всем, что знаю… но я отчитываюсь только перед Абелем Баксолендом. Остальное разглашению не подлежит. Со временем вы все выясните, в этом я не сомневаюсь. Скажу только, что наконец-то получил разрешение выступить против оборванных бандитов. А теперь прошу простить, меня ждет кэб. Доброй ночи!

— Доброй ночи, инспектор!

После ухода гостя Хватпол вскрыл конверт. Внутри обнаружилась смазанная фотокарточка из полицейского участка, изображающая испуганного молодого человека с копной черных волос. На груди у юноши виднелась табличка с порядковым номером арестованного: 19248.

На карточке были выписаны аккуратным каллиграфическим почерком сведения об арестованном. Калеб Браун. Точно он, беглец. Кроме того, в конверте обнаружилась записка с указанием адреса некоего мистера Уильяма Лейтона, проживающего в доме 31 на Фурнье-стрит, за подписью мистера Иафета Маккредди, проживающего по тому же самому адресу.

На следующий день Хватпол с самого утра был на ногах. Он вышел из дома, дошел по многолюдным улицам до Фурнье-стрит и постучал в дверь дома номер 31. Открыла какая-то женщина в переднике.

— Сержант Хватпол из Скотленд-Ярда, — с улыбкой представился полицейский. — Я хотел бы повидаться с мистером Лейтоном.

Миссис Боултер не ответила на улыбку.

— Прошу вас обождать здесь, сэр.

Хватпола ввели в пышно обставленную гостиную. Очевидно, мистер Лейтон — либо обеспеченный добропорядочный обыватель, наслаждающимся всеми налоговыми льготами, которые предоставлялись резидентам парка, либо… либо глава одной из воровских шаек. Стол в центре комнаты был завален оружием, кобурами и патронташами. Сержант вытащил из кучи револьвер — подлинный, армейского образца. Он как раз крутил оружие в руках, когда в комнату ворвался Уильям Лейтон в развевающейся белой рубахе.

— Мы ожидаем неприятностей, сержант! Надо полагать, какой-то идиот из моих вчерашних гостей заявил об ограблении?

Хватпол кивнул.

— Уильям Лейтон, — представился хозяин, холеной рукой крепко стискивая пальцы гостю.

Сержант решил подыграть, воспользовавшись возникшей путаницей.

— Итак, сэр, возвращаясь к прошлому вечеру…

— Я проводил научную демонстрацию, а потом на нас напали, в этом самом доме! Ворвались и ограбили, всех до единого!