сообщила, что автомобиль сломался и водитель не сможет отвезти ее в город. Коллин почувствовал нарастающий жар в крови. Вот он, тот самый случай, которого ему пришлось так долго ждать!

– Давай я приеду к тебе. Мы могли бы отлично провести время, – как можно небрежнее постарался произнести молодой человек.

– Даже не знаю… – неуверенно ответила Саманта.

«Чего она боится? – подумал Коллин. – Отец ведь все еще в Танжере».

– Ты хочешь встретиться со мной, дорогая, или нет? – Теперь он придал голосу нарочито взволнованное звучание.

– Конечно! Но… – Саманта снова заколебалась. – Ладно. Я предупрежу охрану у ворот. Иди прямо в дом, я буду ждать тебя там.

Мысли с бешеной скоростью сменяли одна другую, когда Коллин вел машину на виллу Харрингтона. Оказавшись внутри, нужно прежде всего определить, где картина. Потом найти способ взять ее, однако так, чтобы Саманта ни о чем не догадалась и не предупредила охрану.

Внезапно он вспомнил о собаках и мысленно застонал. «Меня разорвут на клочки», – мелькнула мрачная мысль. Коллин обругал себя за то, что до сих пор не разработал четкого плана действий на случай, если попадет внутрь здания, не продумал всего как следует.

У ворот, как и было обещано, охранник в форме сообщил Коллину, что его ждут. Ведя машину по длинной мощеной подъездной дороге, Коллин внимательно разглядывал роскошную виллу. В ней наверняка было не меньше сорока комнат. «Целый день уйдет, чтобы найти здесь картину. А ведь надо еще ее и вынести».

Припарковав автомобиль, он вошел в парадную дверь. Мальчик-марокканец встретил его и, проводив в библиотеку, предложил подождать. Коллин мысленно улыбнулся. Саманта наверняка никак не может решить, что надеть. Точно дитя, она всегда радовалась новому платью или паре туфель. Ну что же, в данной ситуации ожидание только на руку. «Будет по крайней мере время подумать, как действовать», – рассудил он.

Дверь за его спиной открылась.

– Ну, chеrie, наконец-то ты готова…

Повернувшись, Коллин замер, увидев перед собой не Саманту, а ее отца, пресловутого Вильяма Харрингтона. Он был выше, чем представлялось Коллину, с буйной серебряной шевелюрой и суровым, орлиным лицом.

– Доброе утро, – холодно сказал Харрингтон. – Боюсь, на сегодня вы лишились общества моей дочери. Видите ли, она только что отбыла в Париж.

– Как же так? Саманта совсем недавно разговаривала со мной по телефону и ни словом не обмолвилась… – начал было Коллин.

– Ей самой стало известно об этой поездке всего полтора часа назад. Она уехала по моему настоянию. – Харрингтон присел на край огромного, обтянутого кожей старинного письменного стола. – Я все знаю о ваших отношениях с моей дочерью… и не одобряю их.

– Саманта достаточно взрослая, чтобы самостоятельно решать…

– Хватит мне голову морочить! – резко оборвал гостя Харрингтон. – Мне известно, кто вы такой и зачем находитесь здесь, мистер Деверелл. Мне известно также, что вы использовали мою дочь, чтобы проникнуть в дом. Но ничего у вас не выйдет. Я заплатил за Ренуара очень большие деньги и не собираюсь с ним расставаться.

– Картина принадлежит мне! – в бешенстве закричал Коллин. – Ее украли!

– Отнюдь нет – и это зафиксировано в документе, удостоверяющем продажу, – возразил Харрингтон.

– Подлог!

– Ни один суд не признает этого, – почти сочувственно ответил Харрингтон.

– Вряд ли вы приблизитесь к любому суду ближе чем на пятьдесят миль, – с вызовом заявил Коллин.

– А мне никакой суд и не нужен. Послушайте, мистер Деверелл, мои люди взяли вас под наблюдение с того самого момента, как вы появились в Марракеше. У меня везде есть глаза и уши. Вы обманули мою дочь, совратили ее и использовали в своих целях. За одно это я испытываю сильнейшее желание убить вас.

Как вспышка, как озарение, в сознании Коллина мелькнула мысль о том, что именно эту участь Харрингтон и уготовил ему. Почти непроизвольно он рванулся вперед, но тут же был остановлен могучим телохранителем Харрингтона, пригвоздившим его к полу одной рукой. Коллин начал подниматься, однако двое других головорезов схватили молодого человека за руки. Прикладывая нечеловеческие усилия, он попытался вырваться, и тут первый громила подошел к нему вплотную и нанес мощный удар кулаком в живот.

Коллин согнулся пополам, глаза у него чуть не выскочили из орбит. Те двое отпустили его, когда, едва дыша и почти потеряв сознание, он рухнул на пол.

Телохранитель повернулся к Вильяму Харрингтону.

– Что прикажете с ним сделать, босс?

– Отправьте его в расход, – холодно ответил Харрингтон. – Но не слишком быстро. Я хочу, чтобы он умирал долго и мучительно.