и Келли вынуждены были проводить вместе, за одним столом, стараясь заполнить неловкую тишину какими-нибудь ничего не значащими фразами. Она говорила о работе над книгой, он — о делах на ранчо.

Впрочем, за столом они встречались только за обедом, потому что Кед не завтракал, а только выпивал чашку кофе, пока Келли спала.

Келли все больше привязывалась к Джекобу. Он рассказывал ей о жизни своего племени, и она записала немало историй со слов старика.

Девушка пообещала старику, что он будет прототипом одного из героев ее будущей книги, и Джекоб просиял от радости, словно выиграл в лотерею.

Он поведал ей, что, по представлениям индейцев, у каждого, даже неживого, предмета есть свой дух — и у камня, и у дерева, и у каждой травинки. А священное число племени — четыре.

Джекоб рассказал, как были созданы богами люди его племени. Бог скал и камней поделился материалом для костей, бог земли создал людскую плоть, бог страстей добавил в человека крови, бог солнца дал телу тепло, бог ветров вселил в каждого человека маленький ветерок — дыхание. Бог мудрости дал знания, а бог власти вложил в человека желание бороться со злом, творить добро, умение плодиться, бог луны — способность любить и писать стихи.

Келли была очарована рассказами Джекоба.

Она всегда любила индейцев, увлекалась их верованиями, прочитала о них много книг. Но то, что рассказывал Джекоб, было во сто крат интереснее.

Вдохновленная его рассказами, она все яснее представляла себе главного героя своей книги. С каждой новой строкой он приобретал все большую индивидуальность. И все больше этот герой становился похож на Кеда. Кеда Сокрушающий Гром.

В среду Джекоб объявил, что чувствует себя немного лучше и спустится на обед вниз.

Во время обеда он предложил Кеду сводить Келли на танцы, которые устраивались в городе в субботу ночью.

— Это старинный сельский праздник, — сказал Джекоб. — Там будут играть на скрипке, танцевать и пить сидр.

Келли посмотрела на Кеда, потом на Джекоба.

— Не думаю, что мы можем оставить вас…

— Не надо обо мне думать, — возразил Джекоб. — Вы слишком долго сидели взаперти, вам нужно развеяться, не правда ли, внук?

Кед кивнул. Он слишком хорошо знал Джекоба: если старик что-то решил, с ним лучше не спорить, этот упрямец все равно добьется своего.

— Ты прав, дед, — сухо сказал Кед.

— Вот и хорошо, — просиял старик.

На следующее утро Келли проснулась рано. Она встала, раздвинула занавески и посмотрела в окно.

Как же здесь все-таки красиво!

Кроме красоты, Келли восхищали тишина и покой этих мест.

Приготовив завтрак для Кеда и Джекоба, она поехала в город подыскать себе наряд для танцев. Купила белую блузку с глубоким вырезом и миткалевую юбку. Потом зашла в продовольственный магазин и купила яйца, бекон, пиво и шоколад. И еще фрукты, овощи, сыр и обезжиренное молоко — для себя.

Приятно удивили Келли здешние жители в отличие от вечно спешащих, хмурых людей большого города они были приветливы, внимательны и отзывчивы. Возвращаясь на ранчо, Келли улыбалась, чувствуя прилив сил и радуясь своему хорошему настроению.

Казалось, погода радовалась вместе с ней.

Небо было такое синее и яркое, что слепило глаза. Она любовалась стадами лошадей и овец на пастбищах. Для нее, городской девушки, все это было очень интересно.

И неожиданно для себя она поняла, что мысль о возвращении домой ее совсем не радует.

Это было странно, потому что Келли всегда считала себя городской жительницей, не способной прожить долго за пределами большого города.

Правда, возможно, дело не в красоте этих мест, а в одном из здешних жителей…

Этот житель и был первым, кого она встретила, подъезжая к дому.

С ящиком инструментов в руках он поднимался на крышу сарая.

Келли глубоко вдохнула, стараясь унять волнение.

Она заглушила мотор, открыла дверцу и вышла из машины.

Кед стоял на коленях, придерживая шифер и приготовившись забивать гвозди.

На голову он повязал красный платок, чтобы волосы не падали на глаза. Джинсы плотно облегали тело.

Келли облизала пересохшие губы. Кед передвигался по крыше с изяществом и грацией кошки.

В доме Келли переложила продукты в холодильник.

Она только закончила готовить, когда дверь открылась и Кед шагнул в кухню. Рубашка у него была перекинута через плечо.

Келли вздрогнула, взглянув на блестящие от пота широкие плечи, широкую грудь и плоский живот.

Кед кивнул ей, пересек кухню и подошел к раковине. Вымыл руки и плеснул воды на лицо.

Хорошо было освежиться после палящего солнца. Но ему было жарче во сто крат от той особы, что хлопотала сейчас на кухне.

Кед взял полотенце и.., резко повернулся.

Келли тут же покраснела под его взглядом. Ну конечно, пока он умывался, она разглядывала его, а теперь покраснела, понимая, что он разоблачил ее.

Ему нравилось, когда она вот так краснела!

Келли заправила выпавшую прядь волос за ухо, и этот обычный, ничего не значащий жест распалил Кеда.

Сейчас бы пересечь кухню одним прыжком, поцеловать Келли, подхватить на руки и отнести к себе в спальню. Только.., в кухню вошел Джекоб.

— Келли, Кед, — кивнул он, голос его был слаб.

— Зачем вы поднялись с постели? — забеспокоилась Келли.

— Я подумал, что мог бы поесть сегодня с вами, — ответил старик, выдвигая стул и садясь за стол.

Он внимательно посмотрел на Кеда, потом на Келли, словно видел их впервые.

— Как там крыша? — спросил он.

Кед поскорее сел за стол напротив Джекоба, чтобы тот не заметил, в каком возбужденном состоянии находится его правнук.

— Еще час-другой работы, и все будет сделано.

— Хорошо, — кивнул старик.

Келли поставила перед ним тарелку.

— Хотите чего-нибудь выпить?

— Пива, — улыбнулся Джекоб.

Келли посмотрела на Кеда.

— А ты?

— Пиво — это хорошо, — сказал он.

Келли достала из холодильника две бутылки пива, налила себе в стакан лимонада и отнесла поднос к столу.

Джекоб откусил бутерброд и усмехнулся:

— Мы никогда не ели ничего… — старик помолчал секунду, подбирая слова, — ничего более восхитительного.

Келли улыбнулась, довольная комплиментом.

— Еда для гурманов, — заметил Кед.

Келли ела молча, слушая, как Кед и Джекоб обсуждают дела ранчо.

После обеда Джекоб вернулся к себе и скоро задремал.