Брайт засмеялся — брат часто смешил его, — однако возразил:

— Но зачем действовать так? В настоящее время за убийство на дуэли могут посадить в тюрьму.

— Это один из тех проходимцев, который готов, ни о чем не заботясь, сбежать во Францию, прихватив с собой кругленькую сумму.

— Чьи деньги?

— Интересный вопрос. Пока я не знаю врагов, которые могли бы прибегнуть к таким крайним мерам. Впрочем, гнев врагов следует рассматривать как признание достоинств того, против кого он направлен.

— Возможно, у тебя есть врага, о которых ты не подозреваешь. — Брайта раздражала беспечность маркиза. — Ты слывешь Черным Маркизом и серым кардиналом Англии, что многим дает повод обвинять тебя во всех своих несчастьях.

Родгар рассмеялся:

— Как старую деревенскую ведьму, которая обычно бывает виновата, если рождается уродливый ребенок или внезапно сдохнет овца?

Брайт тоже не мог удержаться от смеха при таком сравнении, которое меньше всего подходило к его лощеному, утонченному брату. Когда карета остановилась перед Маллорен- Хаусом, Брайт снова сделался серьезным. Кто же все-таки мог желать смерти Родгара?

На следующее утро после бессонной ночи он продолжал задавать себе этот вопрос, уже будучи на берегу унылого пруда в Сент-Джеймсском парке, где противникам предстояло помериться силами.

— Черт побери! Почему здесь так много людей? Дуэль не театральное представление.

— Какая разница? — холодно сказал Родгар, выйдя из кареты. Маркиз выглядел вполне спокойным, хотя вряд ли хорошо спал этой ночью.

Казалось, в парке собралась большая часть лондонского общества, по крайней мере мужского За спинами аристократов в кружевах толпились люди низшего сословия, силясь разглядеть происходящее. Некоторые держали на плечах детей, наиболее любопытные залезли на деревья.

В первых рядах толпы Брайт заметил лорда Селуина. Тот испытывал необычайное пристрастие к публичным экзекуциям и путешествовал по всей Европе, чтобы пощекотать себе нервы. Сегодня Селуин хотел получить удовольствие от смерти на дуэли.

Противник Родгара, лорд Карри, уже снял камзол и остался в рубашке и панталонах, выставив напоказ крепкое жилистое тело. Он был примерно такого же роста и сложения, как и Бей.

Карри взял у помощника шпагу и начал разминаться.

— Черт побери, — пробормотал Брайт, — он левша.

— Это дает ему некоторое преимущество, — заметил Родгар, в то время как слуга снимал с него камзол. — Я знаю. Он дрался на трех дуэлях и победил, оставив своих противников с тяжелыми, но не смертельными ранами. Ходят также слухи, что во Франции он убил двоих.

Фетлер, камердинер Родгара, не спеша сложил камзол и жилет хозяина. Ливрейный лакей, державший инкрустированные, позолоченные ножны, также выглядел невозмутимым. Слуги были явно уверены, что Родгар победит. Брайт тоже хотел бы иметь такую уверенность, однако его терзали сомнения.

Родгар повернулся к брату:

— Иди и займись своими обязанностями секунданта.

— У тебя будут какие-нибудь пожелания?

Маркиз покрутил кольцо с рубиновой печаткой, снял его с мизинца и протянул Брайту:

— Возьми на себя мои обязанности в случае неудачи. И молись, дорогой, за мой успех.

— Не говори глупости.

— Тебе ведь хочется получить титул маркиза?

— Ты знаешь, что нет И разумеется, я буду молиться за тебя.

— Но вряд ли ангелы услышат наши голоса. Иди и сделай последнюю попытку к примирению.

— Есть ли условия, которые удовлетворили бы тебя? Родгар подобрал кружева на манжетах.

— Ну конечно! Что я, зверь? Если он приползет ко мне на коленях и попросит прощения, то сможет убраться отсюда невредимым.

Хотя его условия, пожалуй, были бы такими же, Брайт не на шутку волновался, направляясь к окружению Карри. Как бы там ни было, по правилам следовало предложить условия примирения.

Сэр Парквуд Гиллер вышел навстречу Брайту, явно наслаждаясь своей ролью в этом спектакле. Он даже держал в руке яркий кружевной платок, которым взмахнул, отвесив низкий поклон и распространив при этом приторный запах сладких духов.

— Милорд!

Брайт, сдерживая отвращение, едва склонил голову в ответ.

— Я пришел, чтобы спросить, не осознал ли участник дуэли свою ошибку.

— Ошибку! — Гиллер снова взмахнул платком, обдав окружающих удушливым запахом. — Нет, милорд. Однако если маркиз понял, что его обида была неуместной…

— Вы шутите.

— Ничуть. Все знают…

— Гиллер, те дни, когда секунданты тоже дрались на дуэли, миновали, но я могу сделать исключение и оказать вам услугу, если вы настаиваете.

Наверное, запах от его платков чувствуется на расстоянии двадцати, а то и тридцати шагов.

Гиллер побледнел, точнее, его багровое лицо порозовело.

— Нет… Я вовсе не настаиваю, милорд. Уверяю вас!

— Очень мудро с вашей стороны. — Брайт изложил условия Родгара, и Гиллер застыл от такого оскорбления. — В противном случае дуэль неизбежна, милорд!

— Всем известно, что Честити шлюха! — выпалил Гиллер.

Родгар словно не слышал этих слов. Брайт тоже больше ничего не сказал, зная, что брат уже настроился на предстоящий бой.

Теперь все ждали, когда Родгар заявит о своей готовности. Брайт, разумеется, не хотел торопить его, но желал, чтобы все поскорее закончилось. Однако, похоже, эта задержка выводит Карри из равновесия — он уже прекратил разминку и нетерпеливо расхаживал взад и вперед перед публикой с явным нетерпением.

Толпа не проявляла никаких признаков того, что она на стороне Карри. Когда речь идет о смертельной схватке, нечего торопиться.

Тем временем Родгар перестал разминаться и, сделав паузу, улыбнулся Брайту, а затем вышел на середину площадки.

Боже, как он был прекрасен!

Родгар всегда двигался с плавной грацией, но сейчас его походка слегка изменилась и в ней появилось нечто устрашающее. Он снял свои туфли на каблуках и теперь был похож на красивого грозного хищника.

Высокий, широкоплечий, стройный и мускулистый, он теперь мало походил на утонченного, изящного придворного. Толпа притихла, и Брайт понял, что собравшиеся