— Хороших сновидений, Сливка.

Арабелла улыбнулась отцу, а потом с серьезным видом повернулась к матери. Очевидно, насущные потребности желудка возобладали над правилами хорошего тона.

Бет размышляла над тем, является ли это милое создание причиной или результатом нежных отношений между ее родителями. Бет никогда не жила в семье и даже представить себе не могла, что бывают такие любящие отцы, как Николас Делани.

Она невольно отыскала взглядом Люсьена. Он улыбнулся ей:

— Пойдите и поучитесь тому, как это нужно делать. Я хочу, чтобы наш ребенок был таким же милым и послушным, как Арабелла.

— Мне казалось, что вы хотите наследника рода Белкрейвенов, — приподняла бровь Бет.

— Нет, этого хочет мой отец. А я хочу много маленьких Арабелл. И только потом наследника рода Белкрейвенов, — лукаво улыбнулся он.

Учитывая, что она все еще была девственницей, этот разговор в присутствии посторонних показался Бет неуместным.

— Как жаль, что мужчины сами не могут выносить и родить ребенка, — насмешливо произнесла она. — Тогда мы могли бы разделить бремя осуществления ваших грандиозных планов. — Ее слова были встречены общим смехом, и Бет поспешила присоединиться к Элеоноре и Эми.

— Правильно, — похвалила ее Элеонора. — Мужчины иногда считают, что родить ребенка так же просто, как испечь буханку хлеба. Холлигирт, — обратилась она к дворецкому, — принесите нам чай в будуар, а потом узнайте у мужчин, чего хотят они.

Бет провела восхитительный час в непринужденной беседе за чаем. Разговоры в основном касались беременности и воспитания детей, и она с интересом слушала рассуждения Элеоноры на эту тему. Когда-нибудь и для нее эта тема станет актуальной, правда, пока это казалось невероятным. Ей хотелось попросить у этих двух милых и явно счастливых в браке женщин совета, как заставить мужа оказаться в ее спальне, но она не осмелилась.

Когда пришло время расставаться, Элеонора Делани обняла Бет:

— Я рада, что вы пришли. Вы непременно должны навестить нас снова. Здесь не всегда такой бедлам, как сегодня. Просто сейчас все собрались в городе, чтобы узнать что-нибудь новое о Наполеоне. У Питера брат в сорок втором полку, а остальные четверо из старой «Компании». Они привыкли собираться у нас, — пояснила она.

— Да… У вас очень уютный и счастливый дом.

— Это правда. Но счастье не так-то легко нам досталось. Больше она ничего не сказала, но Бет все поняла и сама.

Когда дамы оставили гостиную, Николас Делани обратился к своим друзьям:

— Прошу внимания, джентльмены! Все шестеро повернулись к нему.

— Элеоноре не нравятся разговоры о Девериле. Не нужно ей также знать, что я снова готов впутаться в неприятную историю. Однако мы не можем допустить, чтобы этот человек продолжал заниматься своими грязными делишками.

Его слова были встречены гулом одобрительных возгласов.

— Я всесторонне изучил ситуацию. Судя по всему, у него теперь еще больше денег, чем в прошлом году. Должен сказать, что ему каким-то образом удалось лишить Терезу Белэр большей части добытого обманным путем состояния — это не может меня не радовать, — но я не могу допустить, чтобы дела его процветали. Хотя бы потому, что этот человек может использовать деньги во зло другим.

— Но как мы можем ему помешать? — спросил лорд Мидлторп.

— Пока не знаю, Фрэнсис. Насколько мне известно, он не держит деньги в банке и не делает никаких капиталовложений. Думаю, золото хранится у него дома в сундуках.

— Ты предлагаешь кражу со взломом? — усмехнулся Хэл Бомон.

— Нет, — нахмурился Николас. — Мы все порядочные люди, кроме того, среди нас есть члены парламента.

— Я глух, как телеграфный столб, — отозвался из-за стола блондин и снова погрузился в свои бумаги.

— Так что же? — спросил Хэл.

— А вот что, — начал Николас. — Первым делом по возвращении в Англию Деверил нанял команду головорезов. Они охраняют его самого и его дом так, что к нему не подступиться. Идея проникнуть в его жилище и выкрасть сокровища кажется мне весьма соблазнительной, но я не хочу доставить ему удовольствие поймать меня с поличным и предать суду. Нужно найти другой способ прибрать к рукам его состояние.

— Я слышал, он собирается потратить часть денег на приобретение невесты, — проговорил лорд Мидлторп.

— Вот еще одна причина, по которой мы просто обязаны разорить его, — отозвался Николас Делани. — Его пристрастия слишком грязны и отвратительны даже для проституток, не то что для порядочной женщины.

Стивен Болл, член парламента, вдруг обрел слух и вмешался в разговор:

— Его обвиняли в убийстве девушки, тело которой было найдено в реке несколько месяцев назад. Над ней жестоко надругались. Она только приехала из провинции и была чиста и невинна, как ягненок. Впрочем, улик было мало и расследование зашло в тупик.

— Или просто в дело были запущены большие деньги, — сердито пробурчал Люсьен. — Этот негодяй на все способен.

— Мы выведем его на чистую воду, — пообещал Николая. — Торопиться некуда.

Он снова завел солдатика. Гренадер с жужжанием начал маршировать, вертя головой из стороны в сторону. Все засмеялись. Но вдруг раздался громкий зловещий звук лопнувшей струны, и игрушка замерла.

— Надеюсь, это не станет дурным предзнаменованием, — произнес Николас, поднимая солдатика с пола.

По возвращении в Белкрейвен выяснилось, что герцогиня хочет повезти Бет в парк на прогулку. Несколько раз до свадьбы они уже совершали такие выезды. Теперь, очевидно, пришла пора продемонстрировать всем Бет в новом качестве — жены Люсьена.

Они сидели с герцогиней в открытом экипаже, который медленно катился по парку в толпе модной публики, в чем, собственно говоря, и заключалась идея такого выезда. Джентльмены верхом, в двухколесных экипажах или в одноконных двухместных колясках проезжали по аллеям, придирчиво разглядывая красавиц. Экипаж Белкрейвенов часто останавливался, и дамы обменивались приветствиями со знакомыми, со многими из которых Бет встречалась еще до свадьбы. Ее появление в новом качестве все приняли с большим одобрением. Бет уже не чувствовала себя чужой среди этих людей, более того, ей пришлось признать, что, будучи маркизой Арден, она приобретает вес в обществе.

Ей хотелось бы получать от этого удовольствие, но она знала, что была бы гораздо счастливее в простой и беспорядочной атмосфере дома Делани.

— Скажите, как вам удается помнить такое количество лиц и имен, ваша светлость? — спросила она у герцогини.

— Иногда приходится притворяться, — небрежно отмахнулась та и тут же дружелюбно раскланялась с каким-то тучным джентльменом. — Кстати, это был Сефтон. Влиятельные люди имеют особенность запечатлеваться в сознании окружающих. Знаете, Элизабет, — проговорила она между очередным снисходительным наклоном головы и приятной улыбкой,