было. В тот же момент меня затрясли:
— Андрюх, ты че, с ума сошел??? Вставай немедленно!
Я приоткрыл глаза. Спать хотелось жутко.
— Зачем?
— Что значит «зачем»??? Что значит «зачем»???!!! Сейчас часа два ночи! Через три часа взойдет солнце и нам, по словам этого Дракулы, придет полный каюк! А я, между прочим, «Интервью с вампиром» смотрел! Я видел, как это происходит, и мне это совсем не понравилось! Я, конечно, знаю, что пепел и зола — отличное удобрение для розочек, но я не хочу за счет себя улучшать экологическое состояние в родном городе!
— Вовка, ты идиот! — протянул я, борясь со сном. — Вспомни, когда ты ко мне пришел?
— Дне…
— Заткнись! Тут, наверняка, понатыканы «жучки»!
Лицо Вовки отразило мучительную борьбу. Он хотел поинтересоваться, правильно ли он понял мой вопрос, и боялся спросить это, опасаясь все тех же «жучков». Наконец, он не выдержал и махнул рукой:
— Ладно, ты прав. Давай спа… О ч-черт!!!! Я убью всех этих тварей!!!
— В чем дело?
Голова — как чугунная.
— Ты посмотри, что эти гады сделали с моей «шведкой»????!!!! — та была перемазана грязью и кое-где порвана. — Мне мама ее только вчера купила!!! Она ж с меня три шкуры снимет!!!
— А ты расскажи ей правду, — посоветовал я, роняя голову на пол и, уже засыпая, услышал:
— Я лучше с Дракулы его тряпки сдеру!
Проснулся я от нестерпимой жары. Полуденное солнце, отражаясь в треклятых зеркалах, шпарило вовсю. Я открыл глаза и медленно сел. В противоположном углу комнаты храпел раздетый до пояса Вовка. А я то думал ночью, что это кого-то бензопилой наживую пилят…
Ну, все. Он мне ночью заснуть не давал, а сейчас я — ему устрою. Тихонько пробравшись в ванную, я снял свою «шведку» (все равно она такая грязная, словно мною всю ночь пол вытирали) и долгих пять минут вымачивал ее под краном, а потом, осторожно, стараясь не слишком капать на пол, пробрался к Вовке и резко выкрутил все содержимое моей рубашки прямо ему на голову.
Вован подскочил на месте, взвыв, как разъяренный ягуар, которому наступили на хвост, и добавив пару — тройку, десяток — сотню некультурно-нецензурных слов.
Когда он, наконец, закончил свой страстный монолог, я поинтересовался:
— Все?
— Все, — мрачно буркнул он.
— Тогда давай выбираться отсюда, пока все мирно спят в своих гробиках.
Я подошел к окну. Что тут у нас? Примерно третий этаж. Прямо к нам какой-то полоумный тополь протянул толстую ветку… Ну что ж, проверим, насколько правы фантасты, приписывающие вампирам силу богатырскую. Я распахнул окно (откуда-то издали раздался шум машин) и со всей дури вцепился в решетку, дергая ее на себя.
Лучше бы я этого не делал. Ладонь обожгло так, словно я схватился за раскаленную кочергу. Я мгновенно отдернул руку и с ужасом обнаружил на ладони медленно вздувающиеся пузыри ожога. Что за черт???
Вовка с видом знатока поизучал мою руку и заявил:
— Серебро.
— Что?
— Решетка, говорю, серебряная. А у вампиров на этот металл аллергия.
— Ты серьезно???
— А то, — мрачно буркнул он, направляясь к двери.
— Ты что собираешься делать? — спросил я, помахивая обожженной ладонью в воздухе (как же печет, а!)
— Выбить эту дверь к чертовой матери!
И, разбежавшись, он со всей силы врезался в дверь, надеясь сбить ее с петель. Я еще ночью заметил, что сил одного Вовки (даже плюс Я) будет недостаточно, а потому флегматично наблюдал, как он раз за разом вшибается в тяжелое дубовое полотно (он же не остановил меня, когда я за серебро хватался!):
— Головой попробуй! — посоветовал я, когда он, наконец, остановился, тяжело дыша. — Все равно — деревянная.
В глазах задохнувшегося Вовки ясно читался вопрос: «Что именно деревянное?», но он не стал спрашивать, опасаясь услышать вполне логичный ответ: «голова».
Следующие полчаса мы сидели на жутко твердом полу, мрачно уставившись в потолок. Вовка периодически предлагал самые неимоверные способы, как выбраться из этой комнаты. Был тут и «Пробить стенку, раз дверь — не получается», и «найти где-нибудь веревку, сделать вид, что мы повесились, а когда они удивятся — набить им морды!!!», и еще много чего столь же безумного.
Наконец, я не выдержал его монотонного бубнения и предложил поиграть в «города» (господи, как есть хочется!). Еще через полчаса, когда Вован на слово «Махачкала» сказал: «Арёл», и посмотрел на меня так, что я не решился поспорить, — я понял, что и эта идея изжила себя…(и как эти женщины сидят по неделе на диете, состоящей из стакана воды?!)
И вдруг до меня дошло… Дракула утверждал, что в пистолете — серебряные пули. Значит, необходимо либо что-то стальное, либо — достаточно толстое и плотное в качестве изолятора… Идея с чем-то плотным отпала через несколько секунд, после того, как Вовка, обмотав ладонь рубашкой попытался схватиться за решетку. А стального у нас ничего не было…
Правильно говорят: сделал гадость — на сердце радость… Теперь, по крайней мере, рука была обожжена не только у меня…
Вовка махал ладонью как веером, а потом внезапно замер и спросил:
— Андрюх, а как ты думаешь, мы бессмертные?
Вопрос был настолько неожиданным, что я замер, не зная, что ответить, а потом выдавил:
— Э-э-э… Наверное, да… Он же спрашивал, хотим ли мы стать бессмертными…
Вовка начал осторожно массировать запястье (мне кажется, это не поможет…):
— Знаешь, а я не хочу…
— В смысле?!
— Не хочу быть бессмертным.
— Почему?
— А что в этом хорошего?! Буду я бессмертным, стукнет мне семьсот пятьдесят лет и буду я жить дальше… Ирка к этому времени помрет… Все родственники — знакомые тоже… Не хочу я быть бессмертным, и все!!!
— Встретим Черного Плаща, попросим его, если он сказал правду, убрать бессмертие.
— Договорились, — улыбнулся Вовка.
