простыми словами, что у меня… у нас на уме?
Ладно, беззвучно закричал он, я сам сейчас тебе все расскажу!
Он не знал, что именно он знает, но в момент, когда он начал говорить, смутные догадки оформились в слова. Такое столь часто срабатывало на протяжении его жизни, что он положился на этот странный процесс в очередной раз и запустил его, переключая рычаги, превращая мысль в слова.
– Какая может быть связь между тем, что мир представляет собой принятые мной установки, и
К счастью для Джейми Форбса самолет реагирует на мысль не быстрее чем
В
А точнее, подумал он (иногда его ум обладал точностью),
Это может поразить только тех, кто убежден, будто мир построен из дерева, камня и стали. Это изумляет, только если мы никогда не задумывались: а вдруг мир совсем не такой, каким нам кажется.
Иначе
Он зашел на посадку в Маги, штат Миссисипи, получая удовольствие от сложности посадки с севера при сильном западном ветре.
Решил проблему, применив скольжение на глиссаде, – образовавшийся левый крен позволял держать машину в боковом ветре ровно по полосе. Вот левое колесо коснулось земли… потом правое… и наконец носовое. Сели.
Он заправил бак горючим, вызвал такси до мотеля, все это в атмосфере понимания, трансе грозы.
Зарегистрировался, получил ключ от номера, прошел мимо стойки с книгами в бумажных переплетах.
У меня уже есть с собой книги. Тень старого «я», которому требовалась причина, когда речь шла даже о незначительном выборе.
Он так и сделал, радостно удивляясь зачем.
У себя в номере он, подойдя к стене, мягко надавил плечом.
– Это так…
В самом деле, заряжен до предела.
Он мог творить чудеса.
– Привет, Гвендолин Хэллок! – сказал он вслух.
Он почувствовал ее улыбку, мысленно услышал голос:
– Привет, Великий Блэксмит!
– Были, – негромко крикнул пилот, – мы были знакомы, Сэм Блэк, были!
Пилот поднял книгу со стеганого покрывала, куда он ее бросил, открыл наобум, с нетерпением, с надеждой. Строки, которые он прочел, были написаны научным языком, плотным и реальным, как ломоть черного хлеб для голодающего:
Мы – фокальные точки сознания, чрезвычайно креативные. Входя в построенную нами самими голограмматическую область, которую мы называем пространством-временем, мы тотчас начинаем генерировать частицы креативности, имаджоны, в виде неистового непрекращающегося пиротехнического потока.
Имаджоны не имеют собственного заряда, но сильно поляризуются посредством наших отношений и силы нашего выбора и желания, образуя тучи концептонов, семейства высокоэнергетических частиц, которые могут быть положительными, отрицательными или нейтральными.
Отношение, выбор, желание, думал Джейми Форбс. Конечно! Сознаю я это или нет, понимаю или нет, но это то, что определяет, какие установки я принимаю. Они воздействуют на эти маленькие струны, эти частицы мысли, которые автор называет… как это там? Он снова заглянул в книгу:
Наиболее распространенными положительными концептонами являются оживлоны, возбуждоны, восторжоны, веселоны. Распространенные отрицательные концептоны включают угрюмоны, страждоны, гореоны, несчастоны.
То, что я сейчас чувствую, подумал он, наверное, эти самые возбуждоны.
Бесконечное множество концептонов создается в процессе постоянного потока, оглушающий каскад креативности выплескивается из каждого центра личностного сознания. Они с потрясающей скоростью образуют тучи, которые могут быть нейтральными или сильно заряженными – плавучими, невесомыми или инертными, в зависимости от природы их доминантных частиц.
Каждую наносекунду бесчисленное множество туч концептонов достигает критической массы, путем квантовых выбросов они трансформируются в высокоэнергетические волны вероятности, проходящие со скоростью тахиона через бесконечный резервуар, перенасыщенный чередующимися событиями.
На секунду страница исчезла, и в своем воображении он увидел фейерверки – фильмы,
