произнес:
— Ну ладно, что ты хочешь узнать? Морган присел на край постели и сказал:
— Расскажи мне о своих впечатлениях от моей… э… жены.
С подозрением Доминик изучал лицо Моргана.
— Зачем? Что тебя интересует? И что ты намерен делать?
Пронзительные голубые глаза брата делали положение Доминика нелегким, хотя Морган и говорил невинным голосом:
— Делать? Да ничего, мой дорогой братец. А что я по-твоему должен делать?
Черные густые брови Доминика, такие же, как и у Моргана, нахмурились.
— Мне кажется, вчера ты говорил, что никогда не видел ее прежде. — И, посмотрев в лицо Моргану, он поспешно добавил:
— К тому же, если ты женат на ней, то должен знать ее лучше, чем я. — Немного помолчав, Доминик продолжил:
— У нее убедительные доказательства, Морган. С другой стороны, я затрудняюсь поверить, что ты мог так обойтись с ней, как она заявляет. Сейчас я не знаю твердо, кто из вас прав.
— Великодушный Дом! — мрачно произнес Морган.
— Ну, что еще можно сделать? У нее документы, Морган, будь они прокляты! — выкрикнул яростно Доминик. — И твоя подпись, будь она неладна! Леони не проститутка! Нет! Она настоящая леди. Всякий может видеть это! А потом отец считает, что ребенок вылитый ты!
Морган вздрогнул:
— Отец так считает? Конечно, если он вбил себе в голову, что она моя жена!
— Я допускаю, что ты можешь быть прав, но все-таки как тогда объяснить брачное свидетельство и соглашение, по которому ты обязался вернуть ей деньги, взятые тобою в долг?
— Нет, это необъяснимо, — согласился дружелюбно Морган. — Вот почему я нуждаюсь в твоей помощи, мой маленький братец. Что еще ты узнал о ней? Ну, кроме того, что она принадлежит к знатному роду?
Убежденный, что Морган все равно не отстанет со своими расспросами, Доминик неохотно сказал:
— Не слишком много. Она, кажется, предпочла поменьше говорить о себе. Но очевидно, как она рассказала у Маршаллов, ее дедушка организовал это замужество, когда узнал, что ему осталось недолго жить. Она сказала, что он встретил тебя у Гайозо и решил, что ты настоящий мужчина, способный обеспечить ее будущее. Я понял, что у нее не было большого выбора и что она не очень-то хотела выходить за тебя замуж, но ее дед заставил ее сделать это. — Доминик запнулся и с яростью посмотрел на Моргана:
— Почему, черт возьми, я рассказываю тебе это? Ты же был там и сам слышал все.
Глядя на взволнованное лицо брата, Морган неуверенно сказал:
— О, это было бы удивительно, если бы мои воспоминания о последней ночи совпали бы с твоими. И я надеялся, что после того, как я ушел, моя дорогая… э… женушка могла в разговоре упомянуть о каких-нибудь событиях, которые она забыла рассказать в моем присутствии.
— Каких, например?
Морган беспомощно пожал плечами:
— Ну, например, почему она не обнаружила себя до сих пор? Почему только сейчас, после стольких лет, она хочет восстановить свои права? Почему она не нашла меня сразу после того, как родился ребенок?
Доминик посмотрел на брата:
— Она и не хочет быть твоей женой. Это я точно понял из событий последней ночи. Она хочет лишь, чтобы ты вернул ей деньги, полученные тобой от ее деда. И это, как она говорит, единственное, из-за чего она приехала в Натчез.
Состроив такое невинное выражение лица, какое только смог, Морган задумчиво пробормотал:
— Деньги? Ты уверен, что если я заплачу ей, она уйдет из моей жизни так же быстро, как появилась? Тебе не кажется, что это похоже на шантаж?
— Морган, ей нужно растить ребенка, а у нее забирают дом. Ради Бога, имей хоть немного жалости. Кроме себя она несет ответственность за судьбы еще нескольких людей, что заставило ее просить свое приданое назад. Это не кажется мне похожим на шантаж. — Доминик перевел взгляд вдаль и закончил спокойно:
— После всего, что стало известно, я удивляюсь тебе.
Моргану с большим трудом удалось придать своему лицу выражение холодного высокомерия:
— Мне и нужно было узнать лишь это! :
— выдавил он сквозь стиснутые зубы. — Большое спасибо тебе, братец! Я удивляюсь, как это ты снизошел до беседы со мной!
Удрученный Доминик встал с кровати, подошел к брату и положил руку на его плечо:
— Морган, мне очень жаль. Все так запутано… и я не знаю, что думать… и что делать. Никто из нас не хочет верить, что ты такой, как она рассказала. И все-таки у нее неопровержимые доказательства…
— Подпись может быть подделана, — сказал Морган холодно.
— Да, это так, но Леони сама внушает доверие. И когда все это сложишь вместе, и то, что ты был в Нью-Орлеане в это самое время, когда она вышла замуж…
— Ну что ж, тогда… — жестко сказал Морган, — я думаю, мне ничего не остается делать, как признать ее моей женой. Пока, Доминик.
— Что ты думаешь делать? — спросил тот с ноткой опасения в голосе. Ему не понравилось выражение лица брата.
— Делать? — прорычал Морган. — Зачем? Я намерен признаться во всем! Если ты хочешь видеть, как осужденный преступник кается в своих грехах, я предлагаю тебе одеться и присоединиться к семье в столовой.
— Подожди! — крикнул Доминик, но Морган уже выскочил из комнаты.
Вся прежняя злость возвратилась к Моргану. Но зная, что это ему ничего не даст, ему жесткой попыткой удалось взять себя в руки. Морган понял, что под давлением обстоятельств он теряет контроль над событиями и забывает о той роли, которую хотел играть.
Ему нужно было некоторое время для того, чтобы набраться духу и выступить против сложившегося мнения у родных. Морган инстинктивно почувствовал, что ему нужно хоть ненадолго выйти из дома. Он дошел до опушки леса, который был недалеко от дома. Несколько раз глубоко вздохнув и неподвижно глядя в холодные зеленые заросли, он почувствовал, как спокойствие возвращается к нему. Усилием воли Морган спрятал растущую внутри него злость и чувство обиды от несправедливости родных.
Морган был не из тех, кто часто терял контроль над собой или над ситуацией. Но его теперешнее положение было крайне неприятным, лишающим его присутствия духа. Он очень болезненно реагировал на мнение общества, хотя и считал себя способным пренебречь мнением других. События последней ночи показали, как уязвлено его самолюбие.
«За все это, моя маленькая женушка, ты сторицей заплатишь!» — твердо пообещал он.
Чувствуя, что он снова привел себя в равновесие, Морган направился к дому с веселой улыбкой на лице. Подойдя к двери в столовую, он некоторое время собирался с духом, как бы размышляя, нет ли каких других решений:
«Нет, решил он, другого пути нет!»
Так же, как он отрицал женитьбу вчера, теперь он согласится с притязанием Леони. Это оружие он обратит против нее, и скоро она будет в его власти. Иисус Христос, неожиданно для себя подумал он, ведь я радуюсь, что попал в этот капкан!
Морган сделал глубокий сильный выдох. Отсвет предстоящей борьбы блеснул в его голубых глазах. Он открыл дверь столовой и вошел туда с невозмутимым видом.
Морган увидел за столом только своего отца и Роберта. Что они обсуждали, было более, чем очевидно, так как их беседа внезапно прервалась.
Игнорируя молчание, Морган весело сказал:
— Доброе утро! Я был уверен, что вы все еще спите после столь бурной ночки.
Мэтью промолчал. Его воспаленные глаза ясно говорили, что он был не из тех, кто спал этой ночью.
Накладывая себе поджаренный бекон с яичницей, Морган пробормотал как бы невзначай:
— Конечно, сам я тоже не спал, как и вы. Но верховая езда на рассвете и горячая ванна могут творить чудеса. Советую вам тоже проделать это.
— Прекрасно, что ты смог прийти в себя так быстро, — угрюмо пробормотал отец.
— Ладно, допускаю, что после неожиданного появления Леони мне вначале было не по себе. Но зрело поразмыслив, я решил, что иметь жену, возможно, совсем неплохо. Мелинда для меня была бы, честно говоря, как ножные кандалы. Так что я не сильно буду возражать против своего нового состояния женатого человека.
Отец с открытым ртом уставился на него, а Роберт, все более и более смущаясь, произнес:
— Как ты можешь шутить над такими серьезными вещами?
Морган весело посмотрел на него:
— Мой дорогой юноша, женитьба — далеко не всегда трагедия для мужчины.
— Согласен… Нет, но я не понимаю… Мне казалось, ты…
Мэтью с трудом пришел в себя и, строго посмотрев в лицо сына, резко спросил:
— Стало быть, Леони говорила нам правду? Ты признаешь, что она твоя законная жена? Значит, ты лгал, когда говорил нам, что никогда не видел ее раньше?
— Я полагаю, что у нее есть все основания взять на себя сомнительный титул моей жены. И если она хочет быть моей женой… ну, что же, у меня нет возражений. Пусть считает себя таковой.
Этот ответ очень не понравился Мэтью, который продолжал угрюмо смотреть на Моргана. После паузы и глубокого вздоха он потребовал ответа:
— Так она тебе жена или нет? Лицо Моргана выражало лишь слабое изумление, когда он ответил:
— Я думаю, на моем месте всякий бы согласился с этим. Она ведь красотка, не так ли?
Мэтью разозлился. Сжав кулаки, он потребовал:
— Остановись! Я видел твоего ребенка, Морган, и брачное свидетельство с твоей подписью. Я верю Леони, тем более, что твое поведение в последнее время достойно осуждения. Что ты можешь сказать в свою защиту?
Морган лениво поиграл вилкой, лежащей в его тарелке. Он знал, что ни в чем не виновен, но понимал, что отрицать свою вину бесполезно, и, вспомнив о выбранной им
