нему.

Широко раскрыв глаза, она проворчала:

— Не надо так подкрадываться! Вы меня испугали!

Николаc слабо улыбнулся:

— Простите. Здесь не слишком-то веселое место, да?

— Гм-м, думаю, да, — ответила она, ступая по неровному полу. — Но мне понравилось бродить тут, по всем этим таинственным коридорам или как там их называть, которые ведут из главного помещения. Я совсем не удивлюсь, если узнаю, что контрабандисты уже несколько лет пользуются этим домом. — Глаза ее сверкали от волнения. — Вполне возможно, что туннели ведут в другие комнаты.

При мысли, что она беспечно гуляет по темным, похожим на пещеры коридорам, которые ведут бог знает куда, кровь застыла у Николаcа в жилах, и он поморщился.

— Не думаю, что это хорошая мысль — самостоятельно обследовать здесь туннели. — На лице Тесc отразилось упрямство, точно предупреждая Николаcа, что он ступил на опасную почву. Он понял, что если запретит ей находиться в подвалах, то сделает их для нее еще более притягательными, и поспешно добавил;

— Гм, я думаю, мы скоро сможем вместе спуститься сюда и посмотреть, что к чему.

— Возможно, — беззаботно ответила Тесc, уже спланировав завтра утром совершить сюда набег.

Ник прищурился.

— Долли, это не развлечение, которое я организовал для вашей забавы. Контрабандисты — опасные люди и весьма вызывающие в своих сделках: вчера ночью они спрятали свой товар, зная, что в доме люди.

Тесc задумалась.

— Наверное, они не поняли, что дом занят. Если они поступали, как обычно, то, значит, было уже далеко за полночь, когда они разгрузили корабли и спрятали товар. В доме было темно, никого поблизости не было, никто не потревожил их, поэтому они и решили, что здесь пусто. — Она поглядела на него. — Не забывайте, что мы приехали только вчера, и если они, конечно, время от времени не проверяли дом, то наверняка убедились, что он по-прежнему пуст и заброшен. Днем, конечно, изменения заметны, а вот ночью… Сомневаюсь, что их остановит даже наше присутствие — эти пресловутые контрабандисты всегда делают то, что им нравится, и уж они, разумеется, не позволят, чтобы мы им перечили. Это было бы глупо.

— Откуда же ты, любовь моя, так много знаешь о кентских контрабандистах? — сухо спросил Николаc. — Похоже, к тебе возвращается память, а?

Тесc не отрываясь смотрела на Ника; ей пришло в голову, что он прав — прав не в том, что к ней вернулась память, а в том, что она много знала о кентских контрабандистах. Волнение пронзило ее. «Наверное, я здешняя! Или, — немного поостыв, подумала она, — когда-то, в прошлом, жила в этих местах». Однако подспудно она чувствовала, что это не так. Воспоминание о контрабандистах пришло естественно. А это нельзя сбрасывать со счетов. Волнение ее улеглось, как только она решила, что просто была знакома с кем-то, кто знал, как действуют контрабандисты, или рассказывал ей об этом.

Николаc пристально смотрел в широко раскрытые глаза Тесc.

— То, что я знаю о контрабандистах, не должно слишком сильно вас удивлять. Любой, кто живет в окрестностях Ромни-Марш, наслышан о них — кентские «нелегалы» наглые. Воображаю, что есть множество людей, которые никогда не приближались менее чем на пятьдесят миль к Ромни-Марш, но при этом слышали о контрабандистах. А что до их действий, то каждый знает, как ведут себя эти люди. Это не самый большой секрет! — резко закончила она.

— У тебя острый язычок, — мрачно заметил Николаc. — Прости, но я тебе не верю. Похоже, у тебя весьма выборочная память, и я затаив дыхание предвкушаю момент, когда ты вспомнишь все!

Глаза Тесc потемнели от гнева.

— Если бы вы не были волокитой, противным, невыносимым человеком, вы бы поняли, что я говорю вам правду! И если у меня случайно появились проблески памяти, то это не означает, что я лгу!

Она была прекрасна в гневе: глаза ярко блестели, щеки вспыхнули и порозовели, маленький упрямый подбородок воинственно приподнялся. Николаc хорошо понимал, что вместо того чтобы пререкаться с ней, ему следовало бы утащить ее в спальню и снова заняться любовью…

Бормоча себе под нос проклятия, он отбросил свои похотливые мысли и подтолкнул ее к узким ступенькам, которые вели в кладовую.

Молча, с оскорбленным видом Тесc позволила ему довести себя до кухни, где их ожидала Роза, присоединившаяся к остальным двум женщинам. Там на них обрушился шквал вопросов, но Николаc быстро успокоил их страхи, заявив, что контролирует события и что им не о чем беспокоиться. Приободрив их, он увлек Тесc в главную гостиную.

Едва расположившись на канапе. Тесc спросила:

— Уж не собираетесь ли вы устроить им западню сегодня, когда они придут за своими товарами?

— Не только острый язычок, но и неплохие мозги! Скажите, дорогая, может, вы уже решили, как именно я собираюсь устроить им западню? Так вы, кажется, это назвали?

Тесc нерешительно глядела на него.

— Вы ведь не собираетесь передать это дело сэру Чарльзу, не правда ли?

Николаc поднял черную бровь:

— Сэру Чарльзу?

Внезапно Тесc смутилась. Почти неслышно она пролепетала:

— Сэру Чарльзу Уэтерби, местному магистрату.

— Еще кое-что вспомнилось? — сардонически спросил Ник.

Тесc рассеянно кивнула:

— Это имя просто пришло мне на ум. — Она честным, открытым взглядом посмотрела на него. — Вы думаете, ко мне постепенно возвращается память?

В глазах ее читались такая жалоба и мольба, что Николаc подавил язвительное замечание, уже готовое сорваться с языка. Она великолепная актриса. Пожимая широкими плечами, он заметил:

— Возможно. Кто знает, может, завтра вы проснетесь и точно вспомните, кто вы… — Он холодно улыбнулся. — Помимо того, что вы моя любовница, разумеется.

— Разумеется, — бесцветно ответила она. Не в силах больше выдерживать его насмешливый взгляд, она посмотрела в сторону и спросила:

— Что вы собираетесь делать с контрабандистами?

— Не знаю, — к их общему удивлению, со вздохом признался Ник. — Передать информацию сэру Чарльзу — это самое логичное, что можно сделать, но мне бы хотелось самому встретиться с этими наглецами. Или по крайней мере понаблюдать за ними.

— Вы имеете в виду — шпионить? — затаив дыхание, спросила она; фиалковые глаза сверкали от возбуждения. Явно увлеченная этой идеей, она оживленно продолжила:

— Мы можем спрятаться в подвалах, дождаться их возвращения, а потом пойти за ними! Мы даже можем выяснить, кто у них вожак, глава контрабандистов!

Это было как раз то, что собирался сделать Николаc один, и он едва не застонал от ее чуть ли не осязаемого восторга от предстоящей встречи с выдающимся умом — вожаком контрабандистов. Явно смущенный, Николаc пробормотал:

— Не самое подходящее времяпрепровождение для вас — прятаться в подвалах и наблюдать за контрабандистами! Эти люди способны убить любого, кто встанет им поперек пути. Они безумные, дикие головорезы, и я с содроганием думаю, что будет с вами, окажись вы у них в руках. Я хочу, чтобы вы были в надежном, безопасном месте, подальше от этой заварушки, и что бы я ни решил делать в такой ситуации, я не хочу, чтобы вы выглядывали у меня из-за плеча. — Он продолжал извергать из себя пылкие доводы и наконец заявил:

— Ни при каких обстоятельствах вы не будете касаться «нелегалов»! — Он смотрел на нее жестко и бескомпромиссно. — Если единственный способ, — зловеще добавил он, — добиться того, чтобы вы не вмешивались в крайне опасные для вас дела, — засунуть вам в рот кляп и привязать к кровати наверху, то поверьте мне, дорогая, я так и сделаю. Вы обещаете мне не совать свой нос?

Тесc упрямо сжала губы и посмотрела ему в лицо.

— Откуда вы узнаете, что я сдержу слово? — с подчеркнутой насмешкой спросила она. — Вы ведь думаете, что я лгунья.

— Но не в этом деле, — медленно ответил он, зная, что говорит правду. Он не мог объяснить, но чутье подсказывало ему, что если она даст обещание, то будет хранить его. «Откуда, черт побери, я знаю это?» — озадаченно спрашивал он себя. Почему он так уверен, что она сдержит слово? У него не было ответа на эти вопросы.

Сурово глядя на нее, он еще раз требовательно спросил:

— Ну так как, даете мне слово?

Тесc вздохнула, понимая, что он не уступит ни на йоту и что дальнейшие пререкания бесполезны. Какой он упрямый!

— Ну хорошо, — резко бросила она, — даю.

Он притворно улыбнулся.

— Все яснее ясного, дорогая: можно доверять вашим словам, но не вам!

Тесc состроила гримаску.

— Я дала вам слово, что не стану наблюдать за контрабандистами или выяснять что-нибудь о них.

— А еще?

— А еще не пойду обследовать подвалы без вашего разрешения.

— Благодарю вас, — мягко сказал Николаc. Взгляд его потеплел. — Я понимаю, что вам стоило больших усилий дать такое обещание, но это только ради вашей безопасности.

На лице Тесc было написано отвращение.

— Не понимаю, для чего мужчины идут на такое! Вы ведь собираетесь поймать их в ловушку, да?

Николаc медленно кивнул:

— Да, я думал об этом.

— Я знала это, — пробормотала Тесc и соскочила с канапе.

Она возбужденно прошлась по комнате, потом, нахмурившись, посмотрела на Ника. — И что же я должна делать, пока вы развлекаетесь — преследуете контрабандистов?

Он подошел к ней, привлек к себе и поцеловал в нос.

— А вы, моя милая, будете наверху: спрячетесь в постели и, затаив дыхание, будете ждать моего триумфального возвращения!

Тесc фыркнула и выскользнула