Она напрасно осторожничала, потому что не успели улечься искры, как она почувствовала, что чья-то рука гладит ее по шее, чуть ниже волос.

Ей незачем было смотреть на него. Это прикосновение она узнала бы где угодно.

Не оборачиваясь, она взяла эту руку, поднесла к губам и поцеловала в ладонь.

В белую ладонь. Даже сейчас, когда Сюзанна прожила с ним так долго и столько раз занималась любовью, она с трудом в это верила.

Но вот поди ж ты. По крайней мере мне хоть не придется знакомить его с родителями, подумала она.

- Не спится, сладенький?

- Поспал чуть-чуть. Мне снилась какая-то ерунда.

- Ветер приносит эти сны, -сказал Роланд. - В Галааде вам это любой скажет. Но мне нравится шум ветра. И всегда нравился. Он приносит покой в мое сердце и напоминает о прежних временах.

Он отвел глаза, словно смутившись, что сказал так много.

- Никто не может заснуть, -сказал Джейк. - Расскажи нам историю.

Роланд какое-то время смотрел на огонь, потом на Джейка. Стрелок снова улыбался, но глаза его смотрели откуда-то издалека.

В очаге выстрелила шишка. За каменными стенами ярился ветер, словно злился, что не может попасть внутрь.

Эдди обнял Сюзанну за талию, а она положила голову ему на плечо.

- Какую историю ты хочешь услышать, Джейк, сын Элмера?

- Любую. -он помолчал. - О прежних временах.

Роланд посмотрел на Эдди и Сюзанну.

- А вы? Вы тоже хотите послушать?

- Да, пожалуйста, -сказала Сюзанна.

Эдди кивнул.

- Да. Ну то есть если ты не против.

Роланд задумался.

- Может статься, я расскажу вам две истории, потому что до рассвета далеко, и завтра мы можем спать хоть весь день, коли захотим. Эти две истории как бы вложены одна в другую. Но в обеих дует ветер, и это хорошо. Ничего нет лучше истории в ветреную ночь, когда людям удалось найти теплое местечко в холодном мире.

Он взял обломок деревянной панели, помешал им мерцающие угли и бросил в огонь.

- Одна история -правдивая, я это точно знаю, потому что прожил ее всю со своим другом Джейми Декарри. Другую, 'Ветер из замочной скважины', читала мне мать, когда я был малышом. Старые истории бывают полезными, и я должен был ее вспомнить сразу же, как увидел, что Ыш нюхает воздух. Но это было давно.

Он вздохнул.

- Былые дни.

В темноте, куда не доставал свет очага, ветер завыл еще сильнее. Роланд подождал, пока он немного стихнет, и начал.

Эдди, Сюзанна и Джейк слушали его, как зачарованные, всю эту долгую и неспокойную ночь.

Они забыли про Лад, про человека по имени Тик-Так, про поезд Блейн Моно, про Изумрудный Город, про все.

Даже Темная Башня оказалась ненадолго забыта. Остался только голос Роланда, звучавший то громче, то тише. Совсем как ветер.

- Это случилось вскоре после смерти моей матери, которая, как вы знаете, умерла от моей руки…

The Skin-Man (Part 1)

Через некоторое время после смерти моей матери, которая, как вам известно, погибла от моей руки, мой отец - Стивен, сын Генри Высокого - вызвал меня в свой рабочий кабинет в северном крыле дворца.

Это была маленькая, холодная комната. Я помню вой ветра в оконных щелях.

Я помню высокие, сурово смотрящие на тебя полки с книгами - стоили они целое состояние, но их никто не читал. По крайней мере, не мой отец.

Помню и траурный черный воротничок на его шее - такой же, как у меня.

Все мужчины в Галааде носили такие воротнички или повязки на рукавах, а женщины - черные сетки на волосах.

Траур должен был продлиться шесть месяцев после того, как Габриэль Дешейн опустили в могилу.

Я приветствовал его, приложив ко лбу кулак. Он не оторвал взгляда от бумаг на столе, но я знал, что он это видел.

Мой отец видел все, и видел очень хорошо. Я ждал. Он подписывал бумаги, а снаружи выл ветер, и грачи кричали во внутреннем дворике.

Камин являл собой мертвую глазницу. Он редко приказывал разжечь его, даже в самые холодные дни.

Наконец он поднял глаза.

'Как дела у Корта, Роланд? Как поживает твой бывший учитель? Ты наверняка знаешь, потому что, как мне сообщают, ты проводишь большую часть времени в его лачуге - кормишь его и так далее'.

- В некоторые дни он меня узнает, -ответил я. - А в некоторые - нет. Он еще немного видит одним глазом. А второй…

Договаривать не было нужды. Второго глаза не было. Его выклевал мой ястреб, Давид, когда я проходил испытание на зрелость.

Корт, в свою очередь, лишил Давида жизни, но это было его последнее убийство.

- Я знаю, что произошло с его второй гляделкой. Это правда, что ты его кормишь?

- Да, отец, это правда.

- Ты моешь его, когда он ходит под себя?

Я стоял перед его столом, как школьник, вызванный к директору, и примерно так себя и чувствовал.

Но многие ли из школьников, которым делают выговор, убили свою мать?

- Отвечай мне, Роланд. Я тебе не только отец, но и дин, и я получу от тебя ответ.

- Иногда.

Вообще- то это было не вранье. Иногда я менял его грязные тряпки три или четыре раза в день, а иногда, если выпадал хороший день, -всего раз, а то и ни разу.

Он мог и до сортира дойти, если я ему помогал. И если он вспоминал, что ему надо отлить.

- Разве к нему не приходят белые амми?

- Я их отослал, -ответил я.

Он посмотрел на меня с неподдельным любопытством. Я искал на его лице презрение, - где-то глубоко в душе я хотел его обнаружить, - но не находил.

- Для того ли я вырастил тебя стрелком, чтобы ты стал амми и нянчил изувеченного старика?

Я почувствовал прилив гнева. Корт воспитал множество мальчиков в традициях Эльда и наставил их на путь стрелка.

Тех, кто был недостоин, он побеждал в поединке и отправлял на Запад без всякого оружия, не считая остатков их разума.

Там, в Крессии и в еще более глухих уголках бунтующих королевств, многие из этих сломленных мальчиков вступали в армию Фарсона, Доброго Человека.

Того, кто со временем разрушит все, за что боролись предки моего отца. Фарсон-то их вооружал, а как же. У него были стволы, и у него были планы.

- А ты бы выбросил его на свалку, отец? И это была бы его награда за все годы службы? И кто тогда следующий? Ваннай?

- Никогда в жизни, как ты прекрасно знаешь. Но что сделано, то сделано, Роланд, и это ты знаешь. И ты возишься с ним не из любви. И это ты тоже знаешь.

- Я ухаживаю за ним из уважения!