стороны атмосферы.
Электра, заботящаяся об обеих дочерях и привыкшая к неотразимому впечатлению, которое с первого взгляда производила Розалин на большинство представителей сильного пола, будучи, тем не менее, индивидуалисткой, решила пресечь, поток комплиментов в самом начале.
— Мистер Лестроуд, — вступила она, — вы были так добры к Фредерике — хотя сама Фредерика вовсе не намеревалась особо на этом останавливаться, — что и не знаю, как благодарить вас! Вы позволили нам приехать сюда, и, как я понимаю, коттедж входит в условия оплаты ее работы… Я очень и очень благодарна вам за это. — Ее темно-синие глаза, казалось, искрятся под его взглядом. — Но вы сами видите, в каком все здесь состоянии; если что-нибудь можно сделать, чтобы привести помещение в божеский вид, — она изящным движением ручки с наманикюренными ногтями окинула скудно обставленную комнату, — добавить что-нибудь из мебели, чтобы скрасить это убожество… Разумеется, речь не идет о каких-то излишествах, достаточно постелить новый ковер в гостиной да заменить эти ужасные кровати наверху… я не могу спать на плохом матрасе!
— Конечно, конечно. — Лестроуд сказал это таким тоном, словно Электре достаточно прочитать перечень необходимого, и он проследит, чтобы все было немедленно выполнено. — Ведь вы сами понимаете, мне не могло в голову прийти, что вы приедете вслед за своей дочерью в Фартинг-Холл, но теперь мы сделаем все, что в наших силах, чтобы вам здесь было хорошо. — Он немного нахмурился и вновь обратил восхищенный взгляд на Розалин, следя за каждым ее грациозным движением. — Но пока что вам лучше пожить в «Быке».
— Однако там цены кусаются, — откровенно заявила Электра.
— О, конечно, я не хочу, чтобы вы несли расходы.
— Ах, как мило с вашей стороны! — с благодарностью выдохнула Электра.
— И уж конечно, эта халупа и собаке конурой служить не может. — Он окинул комнату хмурым взглядом, словно испытывая личное оскорбление.
Розалин хихикнула.
— Во всяком случае, не моему милому Пуки, — сказала она и пояснила, что Пуки — это ее пудель, который в данный момент находится в собачьем питомнике в Лондоне и останется там до тех пор, пока она не убедится, что ему будет хорошо в сельской местности. — И он будет встречен здесь с радушием, — добавила она, смущенно потупив глаза.
Лестроуд без малейшего колебания заверил ее, что Пуки на все сто процентов будет принят в поместье с радушием, если только Розалин соблаговолит послать за ним, на что она с готовностью ответила, что без всяких проволочек так и сделает.
Все это время Фредерика стояла и слушала этот разговор с тайным желанием, чтобы земля разверзлась и поглотила ее или чтобы у нее были родственники, которые понимали бы, что к чему. Она не хуже матери знала способность Розалин брать людей в оборот, сбивать с толку, особенно если они к этому предрасположены. Но столь явное манипулирование человеком, которого сама Фредерика считала твердым как гранит, оказалось для нее неожиданно болезненным. Оно ударило ее в самое больное место — гордость и чрезмерно развитое чувство справедливости. Лично она предпочла бы въехать в коттедж вообще без всякой мебели, нежели просить что-либо у своего работодателя… И чем скорее ее мать и сестра поймут, что он ее нанял, тем лучше. Придется ей серьезно поговорить с ними попозже. Но в данный момент она буквально лишилась дара речи, а мать, как назло, повернулась к ней и в дополнение ко всем бедам еще и упрекнула в том, что она не следит за своей внешностью:
— Моя дорогая, ты выглядишь просто ужасно. Смею надеяться, когда ты везешь мистера Лестроуда, вид у тебя более безупречный.
Хамфри Лестроуд окинул Фредерику критическим взглядом.
— Да нет, с ней все в порядке, — добродушно проговорил он. — В моем водителе меня интересует не безупречность, а умение справляться со своими обязанностями. — И он повернулся к действительно безупречно очаровательной девушке в бело-голубом костюме. — Вам пришлось идти от «Быка» пешком, позвольте обратный путь скрасить вам поездкой в машине, если вы не против. Я как раз собирался в Гритер-Коршэм, так что, если у вас есть желание осмотреть местечко, а может, заодно сделать кое-какие покупки, я с радостью предоставлю вам необходимый транспорт.
— Вы хотите сказать, что Фредерика может подвезти и нас? — с детским простодушием восхитилась Розалин.
— Ну конечно, Фред подвезет… если только у нее хватит терпения, — бросил Лестроуд, обратив довольно циничный взгляд на девушку в желтой блузке.
Розалин хихикнула:
— Фред!.. Сногсшибательно! Мы с мамой зовем ее иногда Рика, но чтобы Фред!
Поездка в Гритер-Коршэм стоила Фредерике немало попорченной крови. И вовсе не потому, что были сложности с машиной. Просто, кроме хозяина, ей пришлось везти мать и сестру. Услышав приглашение Лестроуда, она ни на минуту не сомневалась, что мать им воспользуется. Иначе бы это пошло вразрез с ее жизненными взглядами: бери все, что предлагают, без излишней сдержанности, а если приятный человек желает проявить себя на деле как действительно приятный человек, не отвергай его. Что же касается Хамфри Лестроуда, то он зарекомендовал себя не просто как приятный во всех отношениях человек. Он только что приобрел Фартинг-Холл, одно из лучших поместий в Глостершире — да и во всей Англии, если уж на то пошло, — и был, стало быть, очень богат. Рано или поздно ему понадобится подруга жизни. Всего этого было более чем достаточно, чтобы он представлялся сущим подарком для матери двух дочерей, — если, тем более, одна из них писаная красавица. Большинство молодых мужчин находило и Фредерику весьма привлекательной, но от Розалин они просто теряли голову. В ее присутствии у них с головой творилось нечто невообразимое.
Фредерика хорошо знала свою мать и понимала, о чем та думает по дороге к маленькому провинциальному городишке. Она строит планы… Фредерике вдруг стало так стыдно за эти планы, что она даже потеряла на миг бдительность и на подъезде к Гритер- Коршэму обогнала машину на плохо просматриваемом участке дороги. Сидевший рядом хозяин рявкнул:
— Что за бесшабашность! Разве вы не знаете, как идти на обгон? Еще раз такое сделаете, и костей не соберете. Будьте внимательны, чтобы не свернуть на улицу с односторонним движением.
Фредерика почувствовала, как у нее загорелись щеки, а с заднего сиденья раздался голос Розалин:
— Я никогда не обгоняю. Предпочитаю лучше опоздать на свидание, чем разбиться в лепешку.
— Вы разумная девушка, — с одобрением сказал Лестроуд, поворачиваясь к ней. — У вас есть машина?
— Нет, — ответила Розалин, и глаза у нее чуть затуманились. — У нас был маленький автомобиль, но мы не могли позволить себе роскошь держать его, и мама решила, что лучше нам его продать.
Она, правда, не уточнила, что машина принадлежала Фредерике и что маме понадобились наличные — потому-то и продали.
Лестроуд задумался.
— Вам понадобится какое-нибудь средство передвижения, если вы будете жить в Литл-Коршэме. Я подумаю, что тут можно сделать.
