Тончайший тайский щелк светился, меняя цвет. Личный парикмахер Джульетты всплеснула руками и чуть не пустилась в пляс, увидев волосы Флейм. Несколько часов занималась она ими, приводя в порядок и сооружая высокую прическу. Длинные локоны теперь падали на плечи и струились по шелку платья. От сочетания холодного серого шелка и огненных волос все пришли в восторг, в том числе и сама Флейм.

– Женщины уже так не одеваются, – смеялась она.

– Да, везде, кроме Венеции, дорогая, – сказала Джульетта и потянулась к трем бархатным шкатулкам, стоящим на столике…

Когда Флейм увидела эти бриллианты и изумруды, она почувствовала, как у нее подкосились ноги… Теперь драгоценности холодили шею и сверкали в ушах, но больше всего девушку поразила диадема, которую ей надели на голову. Тесный обруч сжимал виски, и Флейм чувствовала, что у нее вот-вот разболится голова. Диадема была украшена изумрудами и бриллиантами и выглядела очень величественно, но несколько старомодно.

Они причалили рядом с замечательной гондолой, в которой, как показалось Флейм в день приезда, снова мелькнул профиль Риса Декстера. Но девушка тотчас прогнала эту мысль. Она увидела палаццо, в котором собрались сливки венецианского общества. А вдруг она допустит какую-то оплошность? Джульетта взглянула на внезапно побледневшее лицо Флейм и взяла ее за руку.

– Смелее, дорогая. Они не кусаются. Запомни, ты будешь здесь самой красивой женщиной! Это им нужно бояться тебя…

Войдя во дворец, Флейм огляделась и не поверила своим глазам: Рис Декстер, улыбаясь синьоре Софии ди Маджори, протягивает ей бокал шампанского!..

Рис Декстер уже понимал, что заказ потерян, но это его не слишком волновало. С самого начала он не рассчитывал на успех. «Ридекс» слишком молодая компания, чтобы ей доверили такой королевский заказ. Но он не считал поездку в Венецию бесполезной и не прогадал: ему удалось заключить несколько сделок почти на миллион долларов.

Рис повернулся посмотреть на новых гостей, и глаза его удивленно расширились: она! Ему стало трудно дышать, в голове застучало… Он разозлился на себя и вместе с тем удивился. Он ведь должен был забыть ее! Черта с два!.. Каким образом эта девушка оказалась здесь? Вероятно, судьба распорядилась так, и не случайно. Зачем же противиться неизбежному?

Флейм увидела его и так резко остановилась, что Джульетта, идущая позади, наткнулась на нее.

– Дорогая, что?..

– Леди Форбс, – громко сказал Рис, загородив ей дорогу. Весело и озорно улыбаясь, он поклонился. – Кто бы мог подумать, что мы снова встретимся?

Флейм прикусила губу, испугавшись теплой и уже знакомой волны, накатившей на нее… Рис Декстер был в черном смокинге, не скрывавшем мощь его тела, и она почувствовала неодолимое желание отступить назад и спрятаться. У Джульетты заблестели глаза.

– По крайней мере не я! – резко ответила Флейм.

Глаза Риса неотрывно смотрели ей в глаза.

Он улыбнулся, с удовольствием заметив, что произвел на нее не меньшее впечатление, чем она на него. В этот момент Джульетта раскрыла испанский кружевной веер, и Рис отвел взгляд от Флейм.

– Вы должны были бы представить меня, – упрекнул он ее в нарушении этикета.

Она разозлилась, стиснула зубы, но подчинилась.

– Мистер Рис Декстер. Графиня Джульетта Гранти, – процедила она.

– Декстер? – тут же переспросила Джульетта. Интерес ее к привлекательному незнакомцу удвоился. – Из тех Декстеров, что владеют рудниками?

Рис скромно улыбнулся.

– Я никогда не думал, что столь очаровательная леди, как вы, может интересоваться рудниками.

Флейм открыла рот. Ну каков! Он так польстил ее Грэнди! Девушка посмотрела на Джульетту и увидела довольную улыбку на лице старой дамы. Флейм резко втянула воздух! Смешно! И как этот олух царя небесного мог очаровать ее прабабушку!

– Поскольку я через замужество связана с мистером Корральдо, то интересуюсь теми, кто добывает драгоценные камни. Я полагаю, «Ридекс» – это ваше творение? – Джульетта изящно приподняла бровь, с искренней насмешкой отреагировав на угрожающе потемневшее лицо Флейм.

Рис бросил на Флейм быстрый взгляд.

– Да, – ответил он сначала на вопрос Джульетты. – А вы, леди Форбс, также связаны с семейством Корральдо? – продолжил он.

Флейм сладко улыбнулась.

– Моя мать Франческа Корральдо. Дочь Микаэла Корральдо. Возможно, вы о нем слышали?

Рис слышал. О, еще как слышал!

– Прошу прощения, графиня, вы не будете против, если я приглашу вашу родственницу на танец?

– Конечно нет, – сказала Джульетта, несмотря на свирепый взгляд правнучки отпуская ее с беззаботной улыбкой.

Флейм открыла рот, желая отказаться наотрез, но рука Риса скользнула вокруг ее талии, и ей показалось, что ноги ее больше не касаются пола. Прежде чем Флейм успела понять, что с ней, она, крепко прижатая к стальной груди Риса Декстера, кружилась в вальсирующей толпе.

– Да подождите! – наконец она сумела выдохнуть. – Ведь вы должны были вежливо спросить… Вы, наверное, не понимаете, о чем я, да?

Рис улыбнулся, глядя на нее сверху вниз и крепко обнимая за талию.

– Может и нет, – согласился он сквозь стиснутые зубы. – Но я знаю другое. Например, что такое промышленный шпионаж!..

Флейм заморгала.

– Что?

– Что слышали. Итак, значит подруга послала ваши рисунки в «Ридекс» без вашего разрешения. Черта с два! Ну так скажите мне, этот ваш дядя Энрико хорошо заплатил за рассказ об устройстве компании «Ридекс»? – Он ждал, что на этот раз придумает вероломная маленькая мегера…

– К чему вы клоните? – резко бросила Флейм и едва не вскрикнула, когда рука Риса еще плотнее прижала ее к себе, так что она почувствовала мускулистую грудь, плоский живот и даже его… мужское естество. Она покраснела.

– Не изображайте простодушие, леди Форбс, – прорычал он. – Впрочем, я не могу вас больше так называть. Скажите ваше настоящее имя.

– Все зовут меня Флейм, – призналась девушка. О Боже, если он действительно заподозрил ее в шпионаже в пользу Корральдо, что он сделает, услышав ее первое имя – Альциона. – Но не смешите! У меня нет никакого интереса в…

– Флейм? – Рис посмотрел на нее, и в сердитых, серых, как свинцовые тучи, глазах появилась мягкость. Он бросил взгляд на ее волосы. – Остроумно, очень, – пробормотал он; голос его стал медовым.

Флейм почувствовала, как сердце снова громко забилось, ударяясь в грудь. Ей стало трудно дышать, не хватало воздуха, но ее это уже не заботило. Музыка перешла в крещендо, девушка кружилась в объятиях, которые казались ей словно продолжением ее собственного